Хорошо, что в игре предусмотрены паузы… Я распахнул двери бара.
Дымный полумрак окутывал сгорбленные плечи посетителей, лица казались размытыми бледными пятнами, как лица призраков. Я заказал порцию виски, выпил и тут же попросил повторить. После второй порции мир окрасился в более дружелюбные тона. Теперь можно поднять воротник плаща и отправиться домой.
Порывы ветра нападали внезапно, как уличные грабители. Они прятались, выжидая за углом, за мусорными баками, за стволами деревьев, а потом набрасывались, пытаясь сорвать шляпу.
У подъезда, шаря в кармане в поиске сигарет, я нащупал листок бумаги – записку с новым номером Марго.
Перезвонить?
Я колебался. Любовь не игра – тем более, если угораздило влюбиться в королеву. Стоит провиниться, мигом отрубят голову.
Скомканный листок полетел в мусорный бак.
* * *
Черный ферзь передвинулся на несколько клеток вперед.
– Правила есть правила, – в который раз повторил банкир, не отрывая взгляда от шахматной доски.
– Бывают и исключения, – с надеждой произнес я.
– Только не в банке.
Я знал, что никто не станет менять договор залога, но все-таки поехал в банк. А вдруг мир перевернулся, пока меня мучил пьяный сон? Вдруг банкир станет добрым и предоставит отсрочку по возврату кредита? Увы, чуда не произошло: деньги и адвокаты по-прежнему правили в этом королевстве. Мне предстояло где-то достать двести тысяч за два дня или распрощаться с акциями. У меня же было всего пятьдесят тысяч – они ждали в конторе брокера.
Банкир передвинул на шахматной доске еще одну фигуру. Я молча ждал. Наконец он вернулся за стол.
– Коньяк или виски, мистер Джек?
– Спасибо. Ни то, ни другое – я еще не завтракал.
– Тогда до свидания, дружище. И не беспокой меня больше до пятницы. Договорились?
– Да, – ответил я, понимая, что речь не о деньгах.
Банкир поправил кольцо с бриллиантом на пальце, я поправил галстук с иероглифами.
Мы улыбнулись друг другу на прощание.
Не успел я взяться за ручку двери, как она распахнулась. На меня смотрели карие глаза Элизабет.
– Привет, – удивленно произнес я. Хотя, собственно, чему было удивляться? Невеста может входить в кабинет жениха без стука.
– Доброе утро, – сказала Элизабет, поправляя черное платье с неяркими красными цветами – то самое, в котором она напоминала цыганку.
– Элизабет, – послышался сзади голос банкира, – кто пропустил тебя сюда?
– В приемной никого нет, – пояснила она.
Опустив глаза, я посторонился, чтобы она смогла войти. Мне стало стыдно, что я вчера обозвал ее предательницей. Ведь она предупреждала меня – возможно, рискуя…