– Но бывают же браки без любви! Например, когда девушки выходят замуж ради денег – за богатых бизнесменов и банкиров. Вот ты можешь представить, чтобы я вышла замуж по расчету?
– Все возможно. Но, мне кажется, такая сделка не для тебя. Ты – свободная птица.
– Свободная птица со сломанным крылом… – чуть слышно проговорила Элизабет.
«Шевроле» остановился у входа в казино и потушил огни. Двери, услужливо распахнутые швейцаром, впустили нас внутрь. Элизабет подошла к негру – чистильщику обуви. Минуту поколебавшись, она сбросила куртку и села в кресло.
– Как ты думаешь, мистер Джек, это поможет избавиться от хандры?
– Паможэт, паможэт, мисс! – негр расцвел в улыбке, обнажив белые зубы. – Снять? – он указал на сапожки.
– Нет, прямо на мне, – она вытянула ноги.
Шоколадные руки бережно провели по сапогам, пытаясь на ощупь определить чувствительность кожи. Элизабет закрыла глаза. Негр поставил низенький стульчик поближе и подложил подставку под один сапог. Затем завернул брючину вверх, обнажив телесный капрон колготок, и подвернул специальную ткань под край сапога. Взял тюбик и, выдавив на кожу блестящий крем, стал растирать его по поверхности. Я опустил глаза вниз. Пыльные итальянские штиблеты производили унылое впечатление.
Я проворчал, что буду в зале, и оставил девушку и чистильщика наедине.
Вскоре Элизабет присоединилась ко мне.
– Повторим урок? – спросил я.
– Нет, хватит учебы, пора играть по-настоящему! – Элизабет достала из сумочки двести евро и бросила на стол. – Ты готов?
Ее глаза сияли, словно заразились блеском от начищенных сапожек. «Может, тоже пойти отдаться в руки негру?» – подумал я и с вызовом произнес:
– Не боишься?
– Это не те деньги, за которые стоит бояться.
– Тогда держись, – я выложил на зеленое сукно двести евро и сдал карты.
Элизабет играла зло и яростно, как будто отыгрывалась на мне за свои обиды. Что ж, мы часто так поступаем с близкими. За полтора часа, которые длилась игра, ученица необычайно легко выиграла двести евро.
Когда последние фишки перешли на ее сторону, она не могла скрыть удовольствия.
– Может, ты и поддавался, но я тебя обыграла. – Карие глаза радовались по-детски.
– Нет, не поддавался, – непринужденно ответил я, хотя двести евро искренне жалел – лучше бы купил новую резину для «Шевроле». – Ты отличная ученица: умело блефовала и вовремя проявляла осторожность.
Подстегнутая выигрышем и похвалой, Элизабет предложила сыграть еще.
– Давай на весь банк! – вскликнула она, двигая фишки на средину стола. – Сразу отыграешься!
– У меня больше нет наличных, – я развел руками.