опять начался приступ морской болезни.
До Ленинграда доплыли без каких-либо особых происшествий. Как только мы ошвартовались,
началась выгрузка. На причале у судна выстроилась вереница автомашин. Лязгали буфера
железнодорожных вагонов, поданных к борту. Выли краны, грохотали судовые лебедки, гудели
маневровые паровозы, скрежетали автопогрузчики. Я совершенно ошалел от шума, меня
беспрерывно теребили, требовали грузовые документы, планы выгрузки, манифесты,
расписки…
На причале я заметил большие автомашины, прибывшие за животными. Заведующий
Ленинградским зоосадом и профессор Зауфер ходили по палубе между клетками, оживленно
беседуя. Мне захотелось попрощаться с моим необычным грузом. Я подошел к слоненку,
погладил Киви по хоботу, пощекотал за ушами, потом отправился пожать руку Максу, похлопал
Айса по гладкой спине, кинул мартышкам горсть орехов. Только к Ванде я не решился подойти.
Пантера по-прежнему волновалась, когда близко от нее проходили люди. Я зашел и к Али-Бабе
в подшкиперскую. Попугай лущил зерна. Увидя мой палец, сунутый в клетку, он оставил свое
мирное занятие и хотел броситься на меня, но я вовремя отдернул руку.
— Прощай, — сказал я. — Учись говорить по — русски.
Али-Баба прощелкал свое любимое «ферфлюхтунг», и мы расстались.
Я видел, как кран подцепил ящик со слоненком и бережно перенес его к автомашине. «Гости»
разъехались.
Гастроном № 17 готовился к торжественному событию. Завмаг только что привез из порта
точнейшие немецкие весы. Еще ни один гастроном в городе не владел такими. На дверях
магазина болтался плакатик: «Закрыто». Ящики стояли посреди колбасного зала. Продавцы из
всех отделов томились вокруг. Наконец заведующий скомандовал:
— Ну, вскрываем. Вася из мясного, с топором — ко мне. И осторожно. Это ведь нежнейший
прибор.
Краснолицый Вася аккуратно подсунул край топора под верхнюю доску. Раздался легкий треск.
Вася взял доску руками и оторвал вместе с гвоздями. Те, кто стоял против него, увидели, как
побледнело лицо мясника, услышали звон упавшего на кафельные пли ты топора и дикий Васин
крик:
— Змеи!
Он ринулся к открытой двери. Кто был посмелее, заглянул в ящик. Там, свернувшись, спокойно
лежал огромный черно-желтый питон в руку толщиной. Продавцов охватила паника. С криком:
«Змеи!» — они, толкая друг друга, выбегали во двор. Когда заведующий убедился, что в
колбасном зале людей не осталось, он закрыл дверь на замок. Отирая со лба пот, завмаг сказал: