веселые напутствия, всхлипывания. У борта дымили буксиры. Они должны были вывести барк
в Финский залив. Я чувствовал себя так, как будто терял что-то очень дорогое.
«Товарищ» ушел. Без Пакидьянца мне стало одиноко. Правда, Федька все еще жил в моей
комнате, но вот-вот должен был получить место. Подходила его очередь.
Неожиданно из Киля, где «Товарищ» стоял. в ремонте, пришло письмо. В нем Пакидьянц
коротко сообщал о своем житье-бытье. В конверте лежала фотография. На ней с застывшими
лицами, в черных шляпах, черных пасторских пальто с бархатными воротничками и белых
кашне, стояли Пакидьянц и его новый приятель Алька Ланге. Они выглядели шикарно, как
лорды или… похоронные факельщики.
Федьку послали угольщиком на ледокол «Красин». Судно срочно готовили в экспедицию к
Северному полюсу, на поиски дирижабля Нобиле «Италия». Федька страшно, фасонил,
несмотря на то что угольщик или кочегар второго класса не ахти как звучит. Но сделав-
угольщиком, он отрывался от «цеха питания» — коков, поваров, хлебопеков, буфетчиков — и
становился «марсофлотом». Из угольщиков впоследствии пере ходили в кочегары первого
класса, а потом и в машинисты. Все же перспектива!
Перед уходом в море Федька сделал «королевский жест» — подарил мне свою серую шляпу и
клетчатый шарф, предметы моей зависти. Я отказывался принять подарки, но Федька небрежно
бросил:
— Шат-ап! Я себе новые куплю. За границу ведь идем.
Шляпа и шарф вместе с белым норвежским макинтошем. синей вылинявшей английской робой
«Каролина» (их я обменял у одного практиканта с «Товарища» на единственную мою ценность
— коллекцию марок) делали меня как две капли воды похожим на настоящего совторгфлотца,
моряка дальнего плавания. А ведь мне так хотелось стать им!
Проболтавшись несколько месяцев без работы, я наконец поступил в Ленинградский морской
техникум, отлично выдержав все экзамены. Даже по обществоведению получил пятерку, и был
принят в первый класс судоводительского отделения.
Мореходка
Ленинградский морской техникум. Старая Мореходка. Школа, выпустившая много хороших
моряков. Серое трехэтажное здание на Двадцать второй линии Васильевского острова. Внутри,
у дверей висит надраенный колокол-рында, под ним стоит стол и сидит вахтенный с бело-синей
повязкой на рукаве. Светлые, широкие коридоры.
Не похожа Мореходка ни на один другой техникум. Все здесь иное. Студенты называются
учениками, аудитории— классами. В перерыве между лекциями ученики высыпают в коридоры