великолепную школу практического мореплавания. Да один ли я? Впоследствии мне
приходилось встречать его бывших помощников. Они вспоминали его с любовью, уважением и
благодарностью. Капитан учил нас, не боялся ответственности и думал о нашем будущем.
Об этом плавании я прислал в «Костер» очерки под названием «На остров Сахалин». Их
печатали в нескольких номерах журнала.
Часть вторая.
Замок Вюльцбург
Накануне
Начало войны и все, что произошло впоследствии с командами шести советских судов, кажется
мне окрашенным в однотонную, серую, тоскливую краску, Я так хорошо понимаю, что тем, кто
воевал, было много труднее. Но они были все вместе, с Родиной… Есть хорошая русская
пословица: «На миру и смерть красна». А тут — потерять жизнь в одиночку, бесполезно,
бесславно, не принеся никакой пользы ни своей стране, ни своим товарищам… Ну, ладно.
Лучше все по порядку.
В марте 1941 года я оказался в резерве Балтийского пароходства. Время было тревожное. Шла
война между фашистской Германией и Англией. Большая часть нашего флота работала на
Севере. Только шестнадцать оставшихся судов занимались перевозкой грузов в Балтийском
море, и я очень обрадовался, когда меня вызвали в Моринспекцию и предложили пойти
старшим помощником капитана на «Эльтон». Опять «Эльтон»! Вспомнился Мурманск,
примерзшая к переборке шапка, стужа в кают — компании, последняя встреча с пароходом,
когда он такой чистенькой, блестящей игрушечкой стоял в Механизированной гавани. Я
согласился. Пароход делал короткие рейсы, ходил в Польшу, Германию, Швецию. Такое
плавание мне подходило. Буду чаще бывать дома.
Незадолго до этого у меня с Лидочкой произошел тяжелый разговор. Неожиданно она мне
сказала:
— Очень тоскливо мне живется… Сын без отца растет. Неужели так всю жизнь будет?
— Что же делать. Такая служба. Вот пойду пуск, тогда побудем вместе. Поедем куда-нибудь.
Хочешь в Крым, к теплому морю?
— Не хочу. Отпуск, стоянка… Все мгновения, урывки, а жизни нет.
Это было что-то новое в обычных ее сетованиях на частые разлуки, короткие свидания, и я
забеспокоился.
— Что же я могу? Бросить море? Уйти на берег?
— Нет, я не требую, чтобы ты бросил свое море, — устало сказала Лидочка, — но что-то надо
изменить. Я не знаю что… Мне очень тоскливо одной… Хоть бы ты чаще бывал дома, рейсы
были бы короче.