Архангелогородцы говорили на певучем языке, делая ударение на конце слов. Нам это казалось
смешным. Трамвай привез нас еще к одной речке. Она называлась тоже необычно: Кузнечиха.
Перешли деревянный наплавной мост и очутились в Соломбале. У огромного кирпичного
здания, похожего на тюрьму, остановились и прочли вывеску на воротах: «Убеко — Север».
Значит, нам сюда.
Через проходную долго не пропускали. Куда-то звонили, спрашивали фамилии, читали
направления, выданные в техникуме. Наконец пришел штурман с двумя средними нашивками,
пересчитал, опять спросил фамилии и повел за ворота. Здесь была территория «Убеко —
Севера». Его склады, мастерские, причалы.
Штурман назвался Николаем Николаевичем и сказал, что на судах «Убеко» команды опытные и
нас там научат уму-разуму.
— Большие суда? — спросил я.
— Не особенно. Удобные для выполнения работы.
— А куда они плавают? За границу ходят? Николай Николаевич усмехнулся.
— Нет. По Белому и Баренцеву морю. До Новой Земли. По диким местам. Снабжаем маяки
дровами, продовольствием, баллонами с газом, устанавливаем знаки, створы. Работы много.
Мы знали, что нам предстоит, и все-таки были разочарованы. Плавание показалось нам уж
больно неинтересным.
Так за разговорами дошли до причала. Он выходил на Маймаксу, один из притоков Двины. У
стенки стояли три небольших парохода: «Таймыр», «Метель», «Пахтусов». О, «Таймыр»!
Неужели тот, на котором в 1913 году плавал знаменитый Вилькицкий? Я спросил об этом у
Николая Николаевича.
— Да, тот самый, — подтвердил он. — «Вайгач» — его родной брат — погиб, если помните, а
«Таймыр» жив и еще крепок.
Правда, по сравнению с другими судами, стоявшими у причала, «Таймыр» был самым большим
и производил впечатление крепкого судна. Он имел ледокольные образования кормы и носа. Я
подумал: «Хорошо бы попасть на «Таймыр». Все-таки ледокол, историческое судно, и можно
будет потом небрежно сказать: «Я плавал на «Таймыре». Да, да, на том самом «Таймыре», на
котором Вилькицкий…»
Мне повезло. Когда нас распределяли, меня назначили на «Таймыр». Туда же из моих
одноклассников попали еще двое — Пунченок и Дворяшин. Кадровой команды на судне не
хватало, и нас на следующий день перевели в штат матросами второго класса. Среди учеников
такое назначение считалось большой удачей. Мы сразу становились настоящими моряками, и к
тощей стипендии прибавлялась зарплата. А это немаловажно.
«Таймыром» командовал старенький капитан-эстонец Придик, старшим помощником был