словами:
— Вам Владимир Семенович звонил…
Он удивленно взглянул на меня, на конверт, нахмурился и сказал:
— Заходи. Ноги вытирай получше… Ведь говорил же я Володьке, что ничем помочь не могу.
Чего было человеку голову морочить? Вот елкин корень…
Он бросил письмо не читая на крышку облупленного рояля.
— Ты садись. Я сейчас приду. Чайник поставлю.
Пока хозяин ходил в кухню, я разглядывал комнату. Чего только тут не было. На стенах висели
фотографии пароходов, бивень моржа, засушенные морские коньки и звезды, чучело акуленка, а
верхняя полка книжного шкафа была сплошь заставлена диковинными фигурками,
деревянными лодочками, глиняными изображениями восточных божков. Музей, да и только!
Через спинку стула был перекинут китель с тремя прямыми золотыми нашивками. «Старший
механик», — с уважением подумал я. Знаки различия у комсостава на торговых судах были мне
хорошо известны{1}.
Вернулся хозяин.
— Так-с, — проговорил он, потирая руки. — Сейчас будем чай пить. А помочь я тебе не могу.
Прошло время.
— Владимир Семенович говорил, что у вас связи в пароходстве большие. Может быть, кем-
нибудь все же устроите?
— Трепач твой Владимир Семенович… Были когда-то связи, это верно. Теперь нет. Сказал же
ему…
Глаза у Подъямпольского стали грустными.
Я уже знал, что он ничем мне не поможет, но уходить от него не хотелось. Что-то было в этом
человеке теплое, располагающее. Механик принес из кухни две чашки с крепким чаем,
нарезанную булку и вазочку с вареньем.
— Пей, пожалуйста. Больше сегодня угощать нечем… Так уж получилось… Раньше-то я тебе
помог бы в два счета. Но ты не дрейфь, устроишься. Скоро будет столько пароходов, что людей
не хватит.
— Когда это еще будет…
— Не беспокойся, скоро. Очень скоро. Оглянуться не успеешь. Весной. И какие суда! Вон на
Северной верфи, на Балтийском заводе строятся теплоходы. Видел я их. Красавцы… А ты
учиться не думаешь?
— Думаю. В Мореходку пойду.
— Вот это правильно, — одобрительно сказал хозяин. — На механика?
— На капитана.
— Зря. На механика лучше. Специальность шире… Ну и на капитана сойдет. Только учись.
Давай закурим. Хочешь сигару?
Он полез в деревянную коробку, стоявшую на столе, протянул мне светло-коричневую сигару с
ярким колечком посредине. Сигары я видел только на плакатах у английского премьера
Чемберлена. А тут настоящая в моих руках. Я сунул ее в карман. «Дома закурю».
— Слушай, а ты знаешь, какое оно, море? Впрочем, откуда тебе знать, — механик вздохнул. —
Оторвешься от берега, и все твои земные горести растают как дым. И всего-то у тебя забот —