мог уложить цепь. Стыдно! Сколько же еще осталось? Боцман прозвонил восьмую смычку. О,
черт возьми. Нет, не выдержать! Два моих слова: «Стоп брашпиль!» — и проклятая цепь
прекратит свое движение. Можно будет свободно вздохнуть, вытереть пот, отдышаться… Нет, я
все же не крикну ни за что. Ты ждешь этого, Август? Ты свинья, Август, не выполнил своего
обещания. Сколько же еще? Черт, цепь подошла под самый клюз. Ну, еще немного. Осталась
одна смычка.
Как сквозь сон я слышу четыре удара в колокол. Панер! Встал якорь. Брашпиль замолк.
Перестали падать звенья…
— Долой канатного! Ну что ты там, умер? — донесся до меня голос боцмана.
Я еле выбрался на палубу, задыхающийся, грязный, с не видящими от пота глазами… Ладно, я
все-таки скажу боцману, что о нем думаю.
— Ты не держишь своего слова, боцман. Кто говорил, что установит очередь?
— Почему не держишь слова? Будет очередь. Скажи Борьке, что следующий раз он пойдет
канатный. Хе-хе. Ты что думал? Купил Август Нугис за рюмка водка? Ты есть глупый человек.
Запомни. Если ты выдержал десять смычек такого цепи, как наш пароход, — ты есть настоящий
матрос. Не просил пардон. Не кричал: «Стоп! Я больше не могу!» — как девчонка. Ты молодой.
Должен делать самый трудный матросский работа. Иди мойся.
.. Как-то в Архангельске (я уже десять лет командовал судами) меня окликнул знакомый голос:
— Эй, это ты? Погоди.
Я обернулся и увидел Августа Нугиса. Он был такой же чистенький, в выходной кепке, с
твердым воротничком вокруг тонкой шеи… Такой же, как в тот знаменитый день, когда мы с
Борькой водили его в ресторан… Боцман только постарел. Да и лет ведь прошло много…
— Ну, я ушел на пенсия. Три года назад. Живу новой квартире. Заходи. А где Борька? Видишь
его?
Я сказал, что Борька полковник. Боцман покосился на мои нашивки.
— Капитан? Канатный помнишь? Не обижайся. Это был наука. Заходи домой, сделаем рюмка.
Ну, когда придешь?
Я проплавал на «Мироныче» больше года. Подошло время моего отпуска. По приходе в
Мурманск я с писался на берег. Отпуск пролетел как один день.
И вот я снова стою у окошка отдела кадров Балтийского пароходства и жду, когда дядя Вася
Елизаров, старший комплектатор, вручит мне приказ на новое судно. Стукнуло окошечко,
высунулась тонкая рука с узеньким листком приказа, и я услышал сердитый голос дяди Васи:
— На «Рошаль» пойдешь.
Михаил Петрович
«Рошаль» стоял у стенки второго района против домика контрольного пропускного пункта.