— Ну как, выспались? Сейчас пойдем. Проверьте карты, пожалуйста.
Теперь я хорошо разглядел капитана. Ему было лет сорок пять. Высокий, худощавый, под
серыми спокойными глазами набрякшие мешки, какие бывают у людей с больным сердцем.
Волосы светлые, с проседью. На лбу три глубокие морщины.
Симка говорил мне, что «Эльтон» идет с грузом зерна в Стокгольм. Я проверил карты на
переход. Все было подобрано, на столе лежала первая ходовая карта. Я доложил капитану о том,
что все готово. Он кивнул, взял мегафон и приказал отдать швартовы. На баке засуетились
Шадцкий и боцман. Концы поползли на палубу.
— Дайте малый ход вперед, — сказал мне капитан, и я переставил медную ручку телеграфа.
«Эльтон» тяжело вздохнул, под ногами чуть-чуть задрожало. Это заработала машина и
закрутился винт. Судно отходило от пирса. Налетел маленький шквал. Корму начало валить под
ветер. Я забеспокоился. Мы могли задеть за пирс.
— Полный вперед! — скомандовал капитан, перегибаясь через планширь и наблюдая, как
проходит корма. — Дали полный? Повторите еще, не то навалим…
Я прозвонил несколько раз «полный». Но мне показалось, что ход не увеличился.
На мостик прибежал «дед». У него были испуганные глаза.
— Михаил Иванович! — закричал он. — Ходу прибавить сейчас не можем. Пар не стоит. Через
несколько минут поднимем… А пока так придется…
Капитан повернулся к «деду». Он был совершенно спокоен.
— «Пока» мы чуть не навалили. Прошли чудом чисто. Что же вы пар на стоянке не подняли?
Ведь знали, что будем отходить?
«Дед» смущенно развел руками:
— Кочегары неопытные. Сейчас механики помогают. Поднимем.
Капитан ничего не ответил. «Дед» спустился вниз. Освободившись после швартовки на корме,
на мостик пришел второй помощник. Была его вахта.
— Могу быть свободен? — спросил я капитана.
— Да-да, пожалуйста, идите.
Я решил поближе познакомиться с судном. Пошел на нос. Отсюда хорошо, была видна вся его
передняя часть. Две высокие, тонкие колонки прижимались вплотную к надстройке, стрелы
опускались прямо на люка, мачта стояла у самого носа, и этот необычный дополнял нелепый,
выше человеческого роста, фальшборт. Все указывало на то, что «Эльтон» — чистый лесовоз и
с апатитовой рудой он будет кувыркаться, как ванька-встанька. На белой надстройке, палевых
колонках, стрелах, фальшборте, как проказа, лежали неопрятные ржавые пятна и подтеки.
Такого запущенного парохода я еще не встречал.
На кормовой палубе боцман Козьмин с вахтенным матросом сильной струей из шланга смывали