торопились… Требование выполнили, а что плохо — так сказали: временно, мол. Капитан
протестовал. Не помогло. Вот какое оно дело. Ну ладно, придем в Мурманск, найдем кому
пожаловаться…
— Как еще дойдешь… Загнешься где-нибудь по дороге.
— Ну, хватил. Дойдем. Чувствовалось, что моряки возмущены.
— Конец месяца и года. Вот и послали, чтобы план вытянуть, — сказал я.
— Так что ж, по-вашему? Можно суда посылать с опасностью для их плавания? Кто поумнее
был, убежал с парохода. Набрали молодых, необстрелянных, и мы, старики, поверили и
остались. Не привыкли бросать корабли в тяжелый момент. Думали, ремонт отстоим, потом
плавать будем как люди, — проговорил седой, грузный человек. — Не тут-то было. Ладно,
теперь поздно ахать, вкалывать надо до седьмого пота. Пар совсем не стоит. Уголь еще дрянной
попался вдобавок. Давай, Морозов, собирайся. Скоро уродоваться пойдем, — повернулся он к
совсем молодому парень-ку. Во время всего разговора тот молчал, испуганно глядя на седого. Я
понял, что это новичок.
Я ушел из столовой с тяжелым чувством. Мне было жаль капитана, команду, самого себя и этот
старенький, выбивавшийся из сил, чтобы выполнить план, неухоженный пароход.
Я принял вахту у Георгия Степановича, когда «Эльтон» уже шел в Финском заливе. По бортам
шуршало сало. Начиналось ледообразование. Впереди мигал желтый огонек маяка.
— Нерва, — сказал Шадцкий. — Ход адмиральский— семь миль. Пароход Фультона, наверно,
так ходил. Ветер утих. Дрейф я снял. Свистнешь капитану, когда будем подходить к Гогланду.
Счастливой вахты!
Шадцкий ушел. Я взял пеленги, проверил точку, заглянул в компас. Теперь, принимая вахту, я
всегда все проверял. Это значило, что я становился настоящим штурманом.
Я вошел в «голубятню». За моей спиной рулевой изредка поворачивал штурвал. «Видимо,
опытный парень стоит. Мало гоняет руль», — машинально подумал я и тут же спросил:
— Как ваша фамилия?
— Никитин Мстислав.
— Где раньше плавали?
— На разных судах. Последний год учился в херсонской Мореходке, да по семейным
обстоятельствам пришлось уйти со второго курса.
— А другие ребята что собой представляют?
— Сашка Горбулин с «Карла Маркса» сюда попал, Задорин с буксира, Петя Коган начинающий.
Остальные матросы — новички. Ничего, в общем, ребята.
Ветер затих. «Эльтон» неслышно полз по присмиревшему морю. Хода совсем не ощущалось.
Казалось, что Гогландский маяк не приближается. Капитан поднялся на мостик, не дожидаясь
моего вызова. Я заметил красную, светящуюся точку в правом крыле и перешел туда. Капитан