молча курил. Я встал рядом.
— Ну, как идем? — услышал я глуховатый голос. Капитан швырнул окурок за борт. — Плохо?
— Семь миль.
— Это еще ничего. Сильного ветра не будет — послезавтра придем. — Михаил Иванович
помолчал, вытащил новую папиросу, закурил и каким-то другим, потеплевшим тоном
продолжал: — Мне жаль этот пароход. Знаете, встречаются в жизни такие дома, предметы,
животные… Смотреть на них не хочется, кажется, только на свалку им дорога. Ан нет!
Найдется человек, приложит к ним руки, поработает — и все сразу переменится. Засверкает,
заблестит вещь и еще долго служит человеку верой и правдой, как говорят.
Мне стало приятно, что и капитан испытывает к пароходу такие же чувства, как я.
— «Эльтон» неплохое суденышко. Мореход прекрасный. Норвежцы умеют строить. Запущен
только страшно. Продали его хозяева итальянцам, те англичанам, англичане нам. А ремонта
настоящего не давали, эксплуатировали на износ. Там так принято. Ну, и мы по тому же пути
пошли… Неверно это… Дать ему капитальный ремонт, еще много лет поработает. А как на нем
лес удобно возить! Заметили? Ну, вот и траверз Гогланда. Давайте менять курс.
Михаил Иванович скомандовал рулевому поворот, дал новый курс и, пожелав мне счастливой
вахты, спустился к себе в каюту.
— Мировой чудак Павлов, — услышал я из темноты голос Никитина. — Поверите ли, я вот с
ним второй рейс делаю, всякое бывало, но чтобы я слышал раздолб какой-нибудь на высоких
тонах или психование при швартовках — никогда. Стальной выдержки человек. Команда за него
горой. К нему никаких претензий. Любят, хотя он с нами и не разговаривает почти. Хороший
человек и моряк прекрасный, — закончил матрос.
Хороший человек! Какая высокая оценка.
Мы пришли в Стокгольм, как и рассчитывал Михаил Иванович, через сутки, в полдень. Стоял
легкий, приятный морозец. Ветра совсем не было. Улицы, крыши домов, деревья покрывал
толстый слой пушистого, белого, какого-то теплого снега.
Вечером я отправился на берег. Шведы готовились к рождеству. Принаряженный город сверкал
разноцветными огнями витрин, реклам, протянутыми через улицы гирляндами электрических
лампочек. На пути то и дело попадались седобородые Санта-Клаусы, раздававшие приглашения
посетить кафе и рестораны.
У окон больших универсальных магазинов толпилась восторженная детвора. Да и было чему
восторгаться. Я сам долго простоял у одной такой витрины. За стеклом механические гномики и
Белоснежка разыгрывали смешную пантомиму. Здорово это было сделано! Улицы наполняли