Аскольд и Дир (Седугин) - страница 39

День был чудесный. В отворенные окна бил солнечный свет, открывался прекрасный вид на Днепр и левобережье. Аскольда распирало от нахлынувшего счастья, он потирал руки, говорил:

- Так надоела тамошняя еда! Мужики на костре готовили одно и то же - похлёбку из репы, приправленную иногда мясом или рыбой. Северяне скот угнали в Чернигов, посылал я охотников в лес за добычей. Но однажды двоих убили, наверно, кто-то из местных жителей, пришлось отказаться. Зачем ненужные жертвы? Рыба из Днепра одна и спасала…

Только тут он заметил измученный вид Есени, спросил встревоженно:

- Тебе неможется?

Она улыбнулась одними губами:

- Да нет, ничего…

Он настаивал:

- Но я вижу. Не заболела случаем?

Она ничего не ответила.

Челядин принёс в глиняных чашках шти, говядину и бокал пива для Аскольда, а перед Есеней выложил медовые пряники, виноград, финики, мандарины.

Аскольд с жадностью принялся за еду, Есеня не притронулась. Он это заметил, когда опорожнил чашку со штями. Спросил удивлённо:

- Есеня, с тобой что-то происходит. Ты всегда любила эти кушанья.

Она мельком взглянула на него, судорожно сглотнула слюну, ответила:

- Не хочется почему-то…

- Может, у тебя жар? - Он протянул ладонь к её лбу, но она тотчас отпрянула назад, проговорила торопливо, не поднимая глаз:

- Мне надо тебе что-то сказать…

Он положил ложку на стол, стал внимательно смотреть на неё.

- Говори. Я слушаю.

Она немного помедлила, с трудом проговорила:

- Я хотела тебе сказать, что… что… что нам не надо больше видеться.

Аскольд на некоторое время остолбенел, потом спросил:

- Почему?

- Потому что… Ну ладно, всё равно уж… Но так трудно произнести…

- Чушь какая-то. А ты не шутишь? Ведь мы встречались целых два года, у нас было всё хорошо. И вдруг…

- Я не буду с тобой прогуливаться, - с неожиданным упорством повторила она. - Пойми это раз и навсегда. Никаких встреч и свиданий у нас больше не будет. Вот и всё.

Произнеся эти слова, она склонилась низко к столу и сжалась, будто ожидая удара.

Он долго смотрел на неё, поражённый её словами. Потом попросил сдавленным голосом:

- Подними голову. Скажи мне это, глядя в глаза! Она нашла в себе силы выдержать его взгляд и ответила:

- Мне не надо было ехать сюда, в харчевню. Я должна была сказать тебе у себя дома…

- И что же?

- У меня не хватило сил…

И тут же стала смотреть в сторону, не вынеся страдальческого выражения его лица.

Он сжал свою голову обеими руками, и лёгкий стон вырвался из его груди. Сказал сокрушённо:

- Но как же… Ведь всё так хорошо у нас складывалось!

Есеню захлестнула беспредельная жалость. Она произнесла сквозь слезы: