День был чудесный. В отворенные окна бил солнечный свет, открывался прекрасный вид на Днепр и левобережье. Аскольда распирало от нахлынувшего счастья, он потирал руки, говорил:
- Так надоела тамошняя еда! Мужики на костре готовили одно и то же - похлёбку из репы, приправленную иногда мясом или рыбой. Северяне скот угнали в Чернигов, посылал я охотников в лес за добычей. Но однажды двоих убили, наверно, кто-то из местных жителей, пришлось отказаться. Зачем ненужные жертвы? Рыба из Днепра одна и спасала…
Только тут он заметил измученный вид Есени, спросил встревоженно:
- Тебе неможется?
Она улыбнулась одними губами:
- Да нет, ничего…
Он настаивал:
- Но я вижу. Не заболела случаем?
Она ничего не ответила.
Челядин принёс в глиняных чашках шти, говядину и бокал пива для Аскольда, а перед Есеней выложил медовые пряники, виноград, финики, мандарины.
Аскольд с жадностью принялся за еду, Есеня не притронулась. Он это заметил, когда опорожнил чашку со штями. Спросил удивлённо:
- Есеня, с тобой что-то происходит. Ты всегда любила эти кушанья.
Она мельком взглянула на него, судорожно сглотнула слюну, ответила:
- Не хочется почему-то…
- Может, у тебя жар? - Он протянул ладонь к её лбу, но она тотчас отпрянула назад, проговорила торопливо, не поднимая глаз:
- Мне надо тебе что-то сказать…
Он положил ложку на стол, стал внимательно смотреть на неё.
- Говори. Я слушаю.
Она немного помедлила, с трудом проговорила:
- Я хотела тебе сказать, что… что… что нам не надо больше видеться.
Аскольд на некоторое время остолбенел, потом спросил:
- Почему?
- Потому что… Ну ладно, всё равно уж… Но так трудно произнести…
- Чушь какая-то. А ты не шутишь? Ведь мы встречались целых два года, у нас было всё хорошо. И вдруг…
- Я не буду с тобой прогуливаться, - с неожиданным упорством повторила она. - Пойми это раз и навсегда. Никаких встреч и свиданий у нас больше не будет. Вот и всё.
Произнеся эти слова, она склонилась низко к столу и сжалась, будто ожидая удара.
Он долго смотрел на неё, поражённый её словами. Потом попросил сдавленным голосом:
- Подними голову. Скажи мне это, глядя в глаза! Она нашла в себе силы выдержать его взгляд и ответила:
- Мне не надо было ехать сюда, в харчевню. Я должна была сказать тебе у себя дома…
- И что же?
- У меня не хватило сил…
И тут же стала смотреть в сторону, не вынеся страдальческого выражения его лица.
Он сжал свою голову обеими руками, и лёгкий стон вырвался из его груди. Сказал сокрушённо:
- Но как же… Ведь всё так хорошо у нас складывалось!
Есеню захлестнула беспредельная жалость. Она произнесла сквозь слезы: