В небольшом, почти пустом кабинете мы были втроём, потому что Тоська наотрез отказалась идти с нами, заявив, что её бросает в дрожь от одной только вывески сего государственного заведения. После короткой процедуры знакомства Георгий Иванович сразу объявил мне свои намерения и приоткрыл карты решаемого им «пасьянса».
Но первым делом он тепло и совершенно искренне поблагодарил меня за неслабую помощь следствию по делам наркомафии и сообщил, что озабоченный моей безопасностью свёл мою роль свидетельницы до минимума. И тут же протянул мне на подпись «мои», уже отпечатанные, показания из которых следовало, что я всего лишь случайная жертва и свидетель убийства наркокурьера и подмены сумок. При этом я, как законопослушная гражданка, обнаружив подмену, сообщила о наркотиках органам, а сама подверглась мести бандитов, которые похитили меня дважды, держали неизвестно где в пригородах, а потом бедную заложницу незнамо кто спас и с завязанными глазами привёз в Москву — прямиком в прокуратуру. И, естественно, никаких Харламов и Самбэков я знать не знаю…
— Вы думаете, эта сказка сработает? — спросила я, подписывая показания.
— Это официальная версия, — улыбнулся Георгий Иванович, — кому следует знать подробности, тот их знает. А вы, как свидетель, вправе сказать ровно столько, сколько посчитаете нужным, и не свидетельствовать против себя и близких вам людей. То есть вы имеете право умолчать обо всём, что грозит вашей безопасности.
— Это справедливо, — заметила я, — потому что я действительно пострадала незнамо за что и за чужие грехи расплачиваться не должна.
Согласившись со мной, Владленов выложил мне пачку фотографий и попросил опознать запечатленные на них лица. Я внятно, без запинки и без сострадания называла имена и клички тех, кого видела и следователь удовлетворённо кивал. Среди узнанных мною были и убитые хунвейбины, и следившие за мной бандиты, и окружение Самбэка и… мой Серёженька. Должно быть, при созерцании его сурового лика я не смогла изобразить должное рвение по разоблачению легендарного Бригадира и повисла скользкая пауза, которую сгладило предложение выпить кофе и перекурить.
Я нервно теребила сигарету, раздумывая, стоит ли мне выложить всё начистоту приятному во всех отношениях и внушающему мне доверие хозяину кабинета, когда он сам завёл разговор на эту животрепещущую тему.
— По поводу Бригадира… Мне ваше предположение показалось достойным внимания. Мы попытаемся связаться с соответствующей службой Госнаркоконтроля и согласовать наши действия. Вы наверняка догадываетесь, что это будет весьма непросто. Если всё действительно так, как вы сказали, то мы постараемся, чтобы Рапанов не пострадал…