Что-то не везет мне с модными шляпами. Ни «ковбой Мальборо», ни «Джонни Уокер» [61] из меня не получились.
* * *
Свет фонаря над дверью апартаментов с трудом пробивался сквозь сгустившийся туман. Мои руки уже в который раз тщетно обшаривали карманы в поисках ключей. Я отчетливо помнил, что закрыл дверь и положил ключи в карман плаща. Но их там не оказалось. Спустившись по ступенькам, я внимательно осмотрел дорожку и куст, подсвечивая зажигалкой. Ничего, кроме мокрой травы и гравия. Вот незадача. Скорее всего, ключи (от бутика и апартаментов) выпали во время потасовки в пабе. И, как назло, хозяйка уехала навестить родственников. Придется кому-то звонить и просить приехать в бутик. Запасной ключ от каморки лежал в ящике моего стола.
Позвонил Максу. Оказалось, что свои ключи он отдал Симоне, которая поехала в бутик переодеваться. Завтра утром она собралась улетать в Москву.
Неудача. Встречаться с Симоной не хотелось.
– Давай, я ей позвоню, – предложил Макс. Я согласился, деваться было некуда. Через пару минут Макс перезвонил:
– Поезжай, Мальвина ждет в бутике. Good night.
– Спасибо.
– Не за что. Я бы на твоем месте женился на Кэт. У меня тут родилась одна идея насчет свадебного фрака…
Я нажал кнопку сброса.
* * *
– Что, Пиноккио, потерял золотой ключик? – Симона расчесывала волосы у зеркала и даже не обернулась, когда я вошел.
Сиреневая куртка брошена на канапе, на стуле висят клетчатые штаны. Пайетки на фиалковом платье поблескивают в бесконечности зеркальной глади.
– С кем не бывает, – я хотел быстро подняться наверх, но заметил на столе бутылку виски и два бокала.
Зачем она их приготовила? Антуан, ты совсем глуп или слишком пьян? Я налил виски в бокалы и подошел к Симоне. Она повернулась ко мне и взяла бокал. Наши губы оказались совсем близко.
– Эй, эй! – откидывая голову назад, шутливо сказала Симона. – Золотой ключик не здесь, он наверху.
– А Мальвина совсем рядом!
Я нежно провел пальцами по ее шее: какой трепетной и мягкой может быть кожа! Бретелька платья, не сопротивляясь, сползла по плечу. Набухший сосок уперся в линию судьбы на моей ладони.
– Вот, блин, как же я с тобой замучилась, Антуан, – тихо проговорила Симона и крепко обняла меня.
Мои губы ощутили вкус ее кожи на плече. В глубине зеркала двое тоже тесно прижались друг к другу.
Мы состаримся и умрем, но мужчина и женщина в зазеркалье останутся вечно молодыми, и, возможно, когда-нибудь мы встретим их…
Клетчатый плащ полетел на пол, за ним пиджак Черрути. Стягивая пуловер и не в силах сопротивляться желанию, я набросился на Симону.