В этот день, день жаркий, солнечный, душный уже с утра — неприметная серебристая малолитражка — прокатилась по широченной трассе, построенной на набережной, у плотины резко повернула направо, покатилась дальше. По левую руку было как раз здание бывшего главного корпуса Ижевского оружейного завода, построенного в тысяча восемьсот втором году, еще до войны с Наполеоном, справа — пешеходная зона и пруд. Через три сотни метров автомобильный поток раздваивался: меньшая часть машин следовала дальше, там было новое заводоуправление Ижмаша, пятая проходная Ижевского оружейного завода (производство 100) и клуб для гомосексуалистов на охраняемой территории в заводской столовой (днем он не работал). Большая часть машин сворачивала направо — там была главная речная станция, откуда отходили идущие на Воложку теплоходики и скоростная, малозагруженная сейчас трасса, идущая на МСК-14 и дальше, в микрорайон Строитель и на выезд из города.
Серебристая микролитражка свернула направо — и почти тут же остановилась. У речной станции — народа было много, суббота, дачники едут на огород, простые отдыхающие — купаться на Воложку. Ехали рыбаки, ехали огородники — а с той стороны огороды были и лучше всего до них было добираться именно по воде — и еще были дети. Как минимум два класса — тусовались в огороженной выкрашенными выцветшей краской решетками зоне, бегали друг за другом, чуть в воду не падая, толкались, жевали жвачку, пили колу, матерились, играли в игры на мобильниках, а кое-кто и на планшетниках. Сопровождающие — даже не пытались навести порядок, их задачей было — смотреть, чтобы никто не упал в воду и не выскочил за решетку — а то придется еще раз платить за билет.
У причала — утробно урчала дизелем старенькая Москва-125, которая перевозила пассажиров на Ижевском пруду лет сорок и наверное, обречена была выполнять эту работу еще на сорок лет, потому что денег от продажи билетов едва хватало на текущие расходы…
Глаза человека, сидящего на переднем пассажирском сидении, хищно блеснули. Дети! Дети русистов!
Этот человек был среднего роста, чернявым, он хорошо говорил по-русски, по-татарски и по-арабски. В толпе он ничем не выделялся — кроме разве что более светлой и нежной кожи на подбородке — признак недавно сбритой бороды. Обучение в Ростовской школе милиции, а потом и в лагере Талибана в Пакистане — дало ему необходимые террористу навыки. Любой профессионал при виде этого — заподозрил бы неладное, но в Ижевске, расположенном в самом центре России — террора не было и к такому готовы не были. Местные оперативники УФСБ соответствующего отдела существовали за счет того, что вяло боролись с русским фашизмом и национал — большевизмом.