Послышались шаги за дверью и короткий вопрос:
— Кто?
Он ответил.
Дверь открылась. Секретарша удивленно воззрилась на О.
— Ты? Какими судьбами?
Он пробормотал, что оказался по делам недалеко и вот решил проведать. Они все еще стояли на пороге. Наконец она пригласила его войти.
— Проходи, — сказала она. — Только извини в квартире такой бардак. Я не ждала гостей.
Комната выглядела странно. Пустая, без мебели. Лишь зеркало на стене. Гвоздики от рамок с фотографиями, темные квадраты на выцветших обоях следы этих фотографий, висевших здесь годами. В углу комнаты книги в картонных больших коробках; те, что не вместились в коробки, валялись как попало на полу, на подоконнике. Зеркало на стене оживило в памяти О. сцены любви, и она, заметив взгляд, брошенный им на зеркало, кажется, угадала его мысли. Паркет в углу комнаты тоже отличался своим цветом от всей остальной части пола. Темный прямоугольник приходился как раз под кровать, их кровать. О. будто послышался даже скрип пружин.
— Пришел попрощаться? — спросила она, нарушая затянувшуюся тягостную паузу.
— Попрощаться? — не понял он. — Ты переезжаешь?
Она кивнула в ответ.
— Обменяла квартиру?
— Нет, страну.
О. помолчал немного, потом произнес:
— Что ж, это сейчас актуально… И куда, если не секрет?
— Далеко, — она чуть улыбнулась. — На другой материк. Через океан.
О. вспомнил, что ее мать была еврейка и в Америке у нее есть родня, она как-то рассказывала ему не то тетя, не то дядя.
— Когда уезжаешь?
— Послезавтра, — сказала она. — Уже все продала, Сегодня кровать увезли. Так что придется мне эту ночь спать на полу.
— А эти книги?
— За ними придут завтра. — Вдруг она вспомнила: — Да. На кухне еще найдется пара стаканов. Сейчас тебя чаем угощу.
— Не беспокойся, — сказал О., но она уже ушла на кухню.
Он подошел к окну, выходящему на станцию метро, посмотрел на улицу. Потом бросил взгляд на себя в зеркало: усталое лицо, круги под глазами, морщины, голова седая, но такое впечатление, что не поседела, а как бы заплесневела, какой-то грязно-белый налет.
Он брал книги, оказавшиеся под рукой, рассеянно, бесцельно листал их, клал на место. Старые энциклопедии, многотомники, словари, справочники, были среди книг и настоящие раритеты. На многих страницах поля были испещрены карандашными пометками, в самом тексте много подчеркнутых мест словом, было видно, что эти книги не просто читали.
Она вернулась из кухни с двумя табуретками, одну протянула О.:
— Садись.
Снова вышла и принесла стакан чаю, сахарницу, поставила это на вторую табуретку.
— У тебя, оказывается, такая богатая библиотека, — сказал он. — Я и не знал.