– Конечно. Подумай сам, Сэмми. Полиция не имеет ни малейшего понятия, что в этом замешан Бурнетт. С теми вещественными доказательствами, которые у нас на руках, он обязательно влипнет. Его посадят в сумасшедший дом до самой смерти, и, чтобы только избежать этого, Треверс пойдет на все. Дай мне возможность все сделать, Сэмми, и ты получишь свою долю.
– А мне, значит, ничего не достанется? – спросила Луцилла.
От жадности ее худое лицо стало злым. Карш уставился на нее:
– Но ты ведь, в конце концов, моя жена, не так ли?
– Деньги надо разделить на три части, – твердо сказала Луцилла. – Или их не надо вообще.
Мужчины посмотрели на Луциллу, и, поскольку Хейр хорошо знал свою дочь, ему пришлось с тяжелым вздохом согласиться.
– Ну хорошо, разделим на три части.
Увидев въезд в «Парк-мотель», Харди замедлил ход, свернул на поляну и остановил машину.
– Ребята, побудьте здесь поблизости и не показывайтесь.
Джек Смит тихо фыркнул и вылез из машины. Мо Линкольн, надушенный одеколоном, который подарил ему Смит, последовал за ним.
– Вы скоро неплохо развлечетесь, – сказал им Харди, – но не предпринимайте ничего, пока я не подам знак.
В одиночестве Харди подъехал к отелю. Было пять минут одиннадцатого, и Хенекей уже ждал его. Он видел, как Харди остановился, и поднялся из-за стола, когда тот вошел в его контору.
– Проходите сюда, мистер Харди, и присаживайтесь, – радушно пригласил он. – Я так рад, что вы приехали.
Харди сел.
– Вы что-то говорили о срочном личном деле, – хриплым голосом произнес он. – Не в ваших интересах вызывать меня сюда по пустякам. Итак, о чем же пойдет разговор?
Хенекей тоже сел. Его сердце бешено колотилось, лицо вспотело.
– О том, о чем лучше не говорить по телефону, мистер Харди.
– Что же это такое?
– Сью Парнелли, – выдохнул Хенекей.
Его взгляд скользнул мимо Харди на окно и дверь, правая рука за спиной сжимала рукоятку пистолета.
– Я вас не понимаю, – спокойно ответил Харди.
Хенекей помедлил, затем заставил себя улыбнуться:
– Ну, тем лучше. Тогда, выходит, она нагородила мне кучу всякой лжи. Извините, мистер Харди, что я вас побеспокоил. Но мне все-таки придется поговорить с Терреллом.
Собеседники уставились друг на друга. Харди почесал себе нос и хорошо выбритый подбородок.
– Этот разговор может принести вам неприятности, – заметил он.
– Не беспокойтесь, – возразил Хенекей даже увереннее, чем требовалось. – Я уж позабочусь о себе. Я думал, что вы были хорошо знакомы с Сью Парнелли, и поэтому мы с вами сумеем прийти к соглашению. Потому-то я ничего и не сказал полиции сразу. Но если вам имя Сью Парнелли ничего не говорит, еще не поздно все рассказать капитану Терреллу. Думаю, что не поздно.