— Мариэль!
— Да, мама?
— Господь с тобою, когда ты уже перестанешь?! Он уже не вернется! Зачем ты себя мучаешь?
— Конечно, вернется! Он обещал мне!
— Хо-хо! Обещал! Да мало ли чего он обещал! Что за бредни, дочка? Ты сильная, ты справишься с этим, только не живи иллюзиями, это во сто крат хуже и тяжелее.
— Он вернется, — так убедительно сказала Мариэль, будто вернуть Бена было в ее власти.
Миссис О’Бэйл думала, что истерика будет у ее дочери, но получилось так, что ей самой понадобились успокаивающие капли.
— Я ничего не могу с ней поделать, — делилась она с мужем своими переживаниями, — все без толку. Она верит, что он придет.
— Может, он и вправду придет… — вздохнул мистер О’Бэйл, погасив на ночь свет. — Завтра покажет.
* * *
Бен очнулся и открыл глаза. Размытая картинка вскоре стала более четкой, хотя все вертелось в легком хороводе. Бен обнаружил себя в небольшом помещении, где было две кровати, на одной из которых лежал он. Здесь было много непонятной аппаратуры, колбочек и ампул. Дернувшись, Бен осознал, что связан. В мозгу стоял страшный гул, к горлу подступала тошнота, и все тело ужасно ныло. Бен попытался вспомнить, что произошло и где он находится, но не смог. Последнее, что он помнил, это разговор в каюте капитана о предстоящем прорыве.
Внезапно у двери послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге появилась полная женщина, облаченная в белый халат.
— О! — воскликнула она. — Вы очнулись.
— Кто вы? Что я здесь делаю?
— Успокойтесь, вам нельзя нервничать, а тем более разговаривать. Я сейчас позову доктора Ховарда.
Спустя минуту она вернулась в сопровождении какого-то старика-медика.
— Не волнуйтесь, — начал он, приблизившись к койке, — вы в безопасности. Это подпольный госпиталь.
— Что случилось?
— Мы думали, вы уже не очнетесь. Две недели назад вас подобрали мои санитары. Ваш корабль выбросился на берег, и весь ваш отряд постигла злая судьба: кто подорвался на минах, а кого-то взяли в плен. Вероятно, вам удалось ползком добраться до какого-то кустарника, листья которого спрятали вас от неприятеля. А ночью вас нашли.
— Какое сегодня число?
— 6 августа.
— А год?
— Девяноста восьмой.
— Вы испанцы?
— Нет, мой друг. Но мы и не американцы.
— Значит, вы на стороне кубинских повстанцев?
— Нет, нет, — засмеялся этот человек, — скажем так: мы нейтральны.
Бен, насторожившись, покосился на него.
— Мы помогаем раненым, только и всего.
— Почему я связан?
— Думаю, в ремнях больше нет необходимости. Берта, развяжите его.
— Да, профессор.
Женщина ослабила ремни.
— Мы же не знали, как вы себя поведете. Вчера вы на пару минут пришли в сознание и страшно кричали и чуть не вырвали на себе волосы; пришлось вас связать. Видите ли, дружище, — продолжал профессор, — у вас контузия средней тяжести, но благодаря инъекциям вы себя чувствуете значительно лучше.