— Тебе же запретили сюда приходить!
— Не волнуйтесь, миссис О′Бэйл. Я сейчас же уйду. Хотел лишь удостовериться, что с Мариэль все в порядке и что она счастлива. Ведь мне вы даже не рассказали о ее судьбе.
— Она будет счастлива, если ты оставишь ее в покое! — недружелюбно произнесла миссис О′Бэйл. — Сейчас же уходи отсюда!
И он ушел, свернув на проселочную дорогу. Остолбенелую Мариэль мама проводила в гостиную.
* * *
В жизни Бена за это время произошло немало перемен. Им с Эстелой жилось несладко: мало того, что не хватало денег, так еще и не было среди них прежней гармонии и понимания. Все улетучилось с того момента, как Бен вспомнил свое прошлое. Тяжелая, трагическая тишина повисла над их домом. Бен не мог ничего делать, кроме как думать о случившемся и о том, как вернуть все на свои места, но это было невозможно. Эстела то злилась на него, то искренне сочувствовала, войдя в его положение, представив, каково ему. Порой она незаслуженно ненавидела саму себя, винила себя в том, что случилось, — иногда до того, что ей было стыдно смотреть Бену в глаза. Сколько слез выплакала она, сколько переживаний исходило из ее сердца! Она переживала так, что до крови искусывала себе руки. Как только Бен замечал это, он принимался успокаивать ее, подолгу держал в объятиях и просил прощения. Он боялся и за ее здоровье, и за здоровье ребенка, который может вырасти очень нервным. Несмотря ни на что, Бен боялся, как бы она и сама не умерла при родах. Но вышло так, что у нее случился выкидыш. Они даже не успели пожениться. Оба они пролили много слез о мертвом ребеночке, плоде их внезапной любви, но совсем скоро Эстела сказала, что это к лучшему.
— Теперь тебя ничто не связывает со мной. Ты можешь идти. Я отпускаю тебя, зная, как ты ее любишь.
Бен долго уговаривал ее, говоря, что не бросит даже теперь, но Эстела приготовилась к самопожертвованию. Она настаивала на том, что теперь им нужно расстаться. Она была уверена, что Бен все равно никогда не сможет забыть Мариэль.
— Не вини себя, — устало улыбнувшись, сказала Эстела. — Такое иногда случаться в жизни. Тут нет виноватых. Если бы мы иметь ребенок, все было бы плохо, но теперь все хорошо. Не думай, что я буду страдать.
Но Бен думал, думал и считал себя еще большим мерзавцем. Он не поехал в тот же день в Ирландию, не сумев бросить Эстелу совсем одну. Две недели он жил, словно в забытьи: спал днем, просыпался среди ночи, бродил по улице, почти не ел и терзался укорами совести. И Мариэль, и Эстеле он сделал больно, а самому ему было больнее в три раза.