Был гарнизонный клуб, в котором три раза в неделю показывали кинофильмы. На эти фильмы никто не ходил, поскольку все фильмы – барахло, которое снималось у нас в стране и которое не шло на «большой» экран, отправлялось в армию и показывалось в мелких армейских гарнизонах. Я до сих пор не могу понять, зачем это издевательство надо было распространять среди людей, и так обделенных возможностью общения с внешним миром (телевидения у нас в то время не было)?
Буквально пару раз за пять лет моего пребывания на Первой приезжал коллектив исполнителей с нашей центральной базы. На эти представления клуб набивался «под завязку», и было видно, насколько люди истосковались по таким встречам, человеческому общению.
Необходимо уточнить, что в части были три освобожденных офицера, которым должностными обязанностями предписывалось организовывать воспитательную и просветительную работу, в том числе работу с семьями офицеров и сверхсрочников. Это заместитель командира части по политической части, помощник его по комсомолу и начальник клуба. Казалось бы, немалая сила, но, увы, из-за профессиональной несостоятельности абсолютно неспособная направить жизнь семей офицеров в русло, согласованное с уровнем профессиональной деятельности их мужей и отцов.
И это не было какой-то специфической особенностью именно нашей части, это была, как мне представляется, всеобщая деградация и партийно-политической системы нашей страны, и организующей и направляющей силы нашего общества – компартии. Вывод может показаться очень жестким, но то, что он имеет право на существование, свидетельствуют события девяностых годов прошлого столетия.
Необходимо отметить, что на жизнь офицеров и их семей в сильной степени влияли климатические условия: невыносимая жара летом, когда температура зачастую повышалась за сорок градусов в тени, и страшный холод зимой с пронзительным ветром при температуре за тридцать градусов мороза (а подчас и сорок) изнуряли детей и женщин в большой степени, и они не всегда могли сдержать свои эмоции. Я думаю, что со стороны наших жен это был подвиг, подвиг самопожертвования, приносимый на алтарь Отечества нашего. К великому сожалению, этот подвиг так и остался неоцененным до сих пор. Думается, что жены, матери, которые переносили неимоверные лишения в далекой казахской пустыне, заслуживают оценки самой высокой пробы. Наш экспедитор Нина на грузовике в лютый мороз (на улице градусов тридцать и ветер под двадцать метров в секунду) выезжала в шесть часов утра, преодолевая заносы на дороге и рискуя застрять где-нибудь в сугробе и замерзнуть. А затем повторяла в обратную сторону этот же путь и возвращалась в часть часов в одиннадцать ночи на машине, груженной столь необходимыми продуктами питания. Разве это не подвиг?