Счастливая черкеска (Немченко) - страница 160

Занялась над родиной, как же…

— И Норильск, и Воркута — это уже потом. И междуреченские ребята с шахты Шевяковой — это после. А первыми наши прокричали: в Прокопьевске!.. Почему я себе и кликуху эту — Петюня. Наш петух первый свободу объявил!

Как все же хорошо, что я не стал тогда Ирбеку о Петюне из любимой его Прокопы рассказывать!..

ДЕРБИ 45-го ГОДА

Почему ещё рвался в Краснодар — хотел позвонить по междугородной. И в Москву, и в Новокузнецк… далее, как говорится, везде. Само собой, что это можно бы и в Майкопе, но цены, цены!

Разговорился было из дома, где коротаем зиму около больной мамы жены, и тут же — ну, не успел трубку положить! — принесли такой счет, что жена спросила со вздохом: мол, что, отец, тебе прибавили пенсию, а ты нам ничего не сказал?

Прибавят, жди.

Хоть бы не отобрали последнее.

А в Краснодаре есть пока один чисто кубанский дядька, который, уловив жадный взгляд на многочисленные его, с кнопками и кнопочками, телефонные аппараты, благодушно скажет:

— Ну, позвони, братка, позвони!

Само собой — по межгороду.

Странное, вообще-то, скажу я вам, дело!

Есть у меня живущий в Сан-Франциско кубанский землячок, Петя Величко, отец которого в Гражданскую ушел с известным генералом Шкуро… Приезжает в Москву, и чуть ли не первым делом звонит из гостиницы «Украина», где с компанией восьмидесятилетних кадет, среди которых он самый младший, каждый раз останавливается:

— Позволишь, Гурка, приехать к тебе — телефонировать в Передовую?

Ну, что за вопрос, как говорится!

Человек он не бедный, ещё недавно занимал должность европейского директора знаменитой джинсовой фирмы «Ливайс», что давало мне основание над ним пошучивать: спасибо, мол, что доказываешь — напугавшей чуть не весь белый свет казацкой шашкой можно не только развалить человека до пупа, но тихо и мирно раскроить материал для того, что у всех у нас ниже.

Занятие это позволило Петру не только безбедно жить в Сан-Франциско, но неустанно по всему миру путешествовать. Лишь на Пасху в Иерусалим, чтобы увидать схождение благодатного огня, он приезжал уже шесть раз, как всякий основательный человек, упрямо собирается догнать это число до десяти, а чтобы на пути к заветной цели ощущать себя не абы как — с привычным комфортом, приобрел дом в Швейцарии: оттуда поближе не только к Иерусалиму, но и к Кубани, к родной станице отца, которая для него тоже — святое место…

Вот приедет он ко мне на Бутырскую, всласть с земляками наговорится и потом спрашивает: ты, мол, мне, Гурка, объясни. Почему разговор с моей Передовой из Сан-Франциско обходится намного дешевле, чем из московской гостиницы?