— Носителей, это как бы — в прямом…
— Вы снова о технологии, но суть значительно глубже… А как их уничтожали? Да просто. Глубокий длинный ров вырыли, перед рвом привязали восемь с половиной тысяч коней, и тот же батальон, который избивал казаков, расстрелял из тяжелых пулеметов. Всех. До единого. Что это был за батальон, надеюсь, знаете?
— Батальон-то — да, но вы говорите, английский военный трибунал…
— Да, Великобритании, да. Документ у меня имеется… нужен вам?
— Очень любопытно взглянуть, ну, — очень!
— Есть у вас мой номер? Нет?.. Запишите, — и, пока я доставал из сумки толстую записную книжку, пока добирался до чистого листка, он не то чтобы с укором в мой адрес — как бы с некоторой печалью за нас обоих, выговаривал. — Почему, и действительно, никогда не объявитесь?.. И что у вас — нет для меня хотя бы одного вашего сборничка?.. Других чуть не в спину с их трудами выталкиваешь, они несут и несут, а вас вот просить приходится.
— Нашлось бы место? — спросил с искренним сомнением.
Вспомнил его двухкомнатную, больше похожую на склад квартирешку: сплошные стеллажи с книгами, папками, коробками — неизвестно где спит, где ест… Когда ещё сподобимся получить из Штатов кубанские казачьи реликвии, а его уже сколько лет земляки из Нью-Джерси как только не одаривают: у него и уникальные документы, и знаки с орденами, и старинные кинжалы, о которых ходят легенды…
— Записали? Когда вас ждать?
Может, между нами ничего такого и не было, а все это, насчет кошки, которая меж нами якобы пробежала, выдумали тогдашние мои сотруднички?
Он же в корень смотрел: зачем ему, думал, помогать?.. Ведь все равно они его облапошат!
А так и вышло.
Тут только начни: сколько раз меня кинули спекулянты, прибежавшие ловить удачу на новую наживку, «на казачка», сколько раз обобрали! На станичный лад говоря: огорготали.
Сперва я переживал, возмущался, гневался, горевал, сокрушался и только потом постепенно успокоился и сам стал над собой, якобы над беспросветным лохом, даже посмеиваться: так оно и должно! Как иначе-то?
Начал кое-что понимать, когда на холодной московской улице чуть не посреди зимы у очень пожилой женщины с добрым лицом-ясными глазами купил букетик ландышей и спросил: с юга, мол? С родной сторонки?
Оказалось, из Подмосковья. Как сама она назвалась, — «природная огородница», у которой чего только не растет в доме зимой, а уж летом-то, летом!
— Все так и лезет из земли! — делилась со мной. — Само в руки просится. А секрет — молитва: дай, Господи, урожай сам-сто — для меня, работящей, для сродников помогающих, друзей приезжающих, а ещё для воров и всяких мошенников, чтобы и они могли пропитаться!