– Мы дойдем, – думал я.
Мысль зациклилась.
– Не дойдем, – думала Катя М.
Она теряла темп, я легонько стучал по ее доске, и она снова находила в себе силы догонять Митю и Машу.
Когда не остается ничего, кроме тяжелого рюкзака, закрепленного на пояснице и плечах, когда тропа периодически пропадает вместе со всем пейзажем, нужно просто иди. Идти как внутреннее состояние, но не за тем, чтобы скорее сбросить с плеч перегруз.
Я посмотрел на Катю М. Бледная предобморочность светилась в проступающей темноте. Вышел немного вперед, посмотрел на Митю – такой же бледный и обезвоженный. Значит, и со мной все в порядке.
Воду с собой не взяли, экономя вес – только пустой пластик. Из шумной горной реки можно пить. До нее еще час или два, не важно, важно просто идти.
В куртке было жарко, но недавно зарядил дождь. Мы ползем вперед по мокрым камням, по незаканчивающемуся хвойному лесу, по рассыпанному, будто первобытные бусы великанов, курумнику. Четыре призрака, постепенно исчезающих под рюкзаками. В конце от нас останутся только доски и лыжи.
– Митя, я хочу, что бы ты знал, для меня ты навсегда останешься маленькой девочкой, что мечтала первой спуститься с горы.
Он смеется. Хорошо. Ему тяжелее всех. У него еще две зеркальные фотокамеры и штатив.
– Слышите?
До меня не сразу дошло, что уже какое-то время впереди шумит река. Мы вышли на поляну под тяжелыми кедрами. Впереди, справа налево, убегал широкий, темный горный поток. Как только мы скинули рюкзаки, сила тяготения тут же отказалась от нас и мы невесомо легкие, веселые, по воздуху проплыли к реке, уступая место на выступе девушкам. А потом вдвоем с Митей, присев на корточки, пили с ладоней и не могли напиться. Впереди за долиной еще виднелся перевал, но, когда мы поднимались к поляне, его уже скрыла темнота.
Вместе с темнотой пришел и холод. Остановившись, мы мгновенно замерзли. За минуту мы с Митей поставили палатку, в большой тамбур поместили снарягу, на нее рюкзаки. Куртки уложили у входа и, дрожа от холода, негнущимися пальцами кое-как доставали скользкие спальники из слишком тугих мешков.
– ****ь! – Успехова бросила мешок.
Митя отложил свой и молча стал вытаскивать Машин.
Штаны отправились к курткам. Одев сухое термобелье, прижавшись спальниками друг другу, в полной тишине мы слушали шум реки и дождь, схлестнувшийся с ней.
Большой и уютный мир оказался заперт снаружи палатки: огромные гостеприимные кедры с мокрыми ветвями, лысая поляна с разбросанными камнями величиной в человека и видения гор вдали.
Сил не осталось даже поесть. Ломило спины и лопатки. Катя М выключила фонарик на верхней сетке, и наша палатка поплыла по горной реке. Отпуская усталость, зачарованная вода стала снить, и что-то происходило с нами в этот момент, но что, никто не смог бы точно сказать.