Второй подъем оказался не легче, чем первый, но уже без дождя. Уклон стал сильнее, и где-то приходилось опираться на камни руками, балансируя вес плечами и поясницей. За рекой через какое-то время начался сначала иней, а затем и тонкий снежок, что заметно приободрило нашу экспансию. Ближе к полудню, по ориентирам Елены, мы вышли на длинную равнину, окруженную редкими деревьями, точно посередине ее прорезал извилистый ручей. Поднимаясь немного в стороне от него, мы преодолели равнину, после которой нас встретил настоящий альпийский рельеф. Выходы горной породы, покрытые легким снежком, дышали на воздухе, вокруг сгустился хвойный лес. Теперь для выбора дороги приходилось тормозить. Очень скоро от снега штаны промокли и промокли по колено.
Митя негласно, в очень закрытом голосовании одного человека, занял пост капитана, он направил тонущее в снегу судно вверх, огибая двойную скалу, метров пять, и уже очень скоро мы вышли на опушку леса – к самому подножию горы.
Митя первым бросил рюкзак и залепил снежком в Машу. Маша не смогла разобраться с застежкой на пояснице и без сил упала назад на рюкзак, в запекшийся коркой снег. Я увидел самую искреннюю улыбку на ее лице. Обернутый в белую подушку, вниз убегал ручей, а я смотрел только вверх, на гору, заранее угадывая маршрут наверх, который проложат Митя и Маша.
– Предлагаю по-бырому ставить лагерь и прямо сегодня с короткого спуска открыть сезон, – я не поверил своим словам, но силы для катания .они всегда найдутся.
2.
Умывшись снегом, почистив зубы на ручье, компания сгруппировалась вокруг горелки. Адепты цивилизации и новые алхимики, мы варили кофе к приготовленной и медленно остывающей каше.
– Очень хочется, не правда ли?
– Это не совсем правильно, но.
– Но это базовая потребность. И именно я несла это на себе, Катя М медитирует вокруг кастрюльки. – Не мешай, нельзя, – она отодвигает ложку и заодно Митю.
Пасмурное утро вокруг нас определенно собирается вылиться.
Скомканные и хаотично сгруппированные холмы внизу расчесывают чистой зеленой хвоей ветер от большого озера в нескольких километрах. Разлученные части досок и лыжи, по две на человека, смотрели из сугроба в небо. А я забыл бипер в машине. На приборной панели забыл бипер, я помню картинку: вот он лежит, а я выхожу, отстегиваю брезент, достаю и одеваю рюкзаки на ребят, последний надеваю на себя, а бипер лежит на приборной панели. Как я мог?
Митя снимает свой и передает мне.
– Ты сам знаешь, – и после продолжительной паузы добавляет, – ты не выберешься, а я выберусь.
Маша снимает свой бипер и передает Мите.