Видимо, ночью я перебралась на кровать, потому что утро я встретила именно там. Приняла душ. Сделала себе крепкий кофе (кофеварка для меня – настоящее чудо техники и верх прогрессивной человеческой мысли) и пару бутербродов с колбасой и сыром и еще обнаружила в холодильнике несколько упаковок клубничного йогурта. Позавтракала, высушила волосы феном. Было около двенадцати. Собираюсь на улицу: несколько капель туалетной воды, надеваю безупречно-выглаженную полосатую рубашку, делаю мейк-ап почти как у Билла Каулитца из Tokio Hotel. Это, наверное, с возрастом приходит – тупое желание краситься и выглядеть «как следует». А впрочем, никакое это ни желание выглядеть как следует, а просто маскировка – за макияжем ты незаметнее, вот и все. «Аристократичная туалетная вода», черт вас всех дери! Безупречность в одежде и вкусах мама воспитывала во мне с детства, это уж точно! Белый носовой платок, сложенный так, что его края напоминают лезвие самого острого японского клинка, модные потертые джинсы, наичистейшие носки и кроссовки из московского спортивного магазина со стучащей от новизны подошвой. Это я, понимаете? Я! Это мои ногти – блестящие от чистоты и частоты посещения маникюрного мастера. Мои волосы, пахнущие самым приятным средством из самой лучшей серии средств для волос. Это я. Глупо, но мне всегда казалось, что все сразу думают: «Вот, идет напыщенная разукрашенная девица. А туп-а-а-ая, наверное!» Нет, теперь я понимаю, что никто не думает так: всем плевать на всех, кроме себя, и такие, как я, везде. Слишком гордые пофигисты, которые в магазине, выбирая одежду, вовсе не смотрят на этих молоденьких продавцов-консультантов, будто бы не замечая их, как примелькавшийся предмет интерьера. Подъем самой необразованной буржуазии. Буржуазии, которая раньше была самым гнусным пролетариатом. Но я не такая! Да, наша семья имеет достаточно средств, и машину, и отдых. Но мы – не такие! Честь и принципы – вот что у нас есть! У меня есть. То, чего нет у них, у этих «новых бизнесменов» и их отпрысков. И на продавцов я не смотрю только потому, что мне жутко неловко – я тут одежду себе выбираю, а они сами едва ли смогут позволить себе купить ее на свою зарплату.
***
Был слишком пасмурный летний день. При этом небо не было затянуто мрачными тучами, извергающими потоки дождя, не сверкали молнии, не было слышно грома – только временами моросил мелкий противный дождь и дул ветер. Обычный день в середине июля, когда совсем нет солнца. Но в самом воздухе чувствовалось что-то гнетущее и катастрофически тоскливое – что-то, что вызывало непонятное щемящее чувство безысходности и страха. Во всяком случае, так казалось девушке, которая шла по главному проспекту города, закутавшись в тонкий зеленый плащ, и время от времени хмуро посматривала по сторонам. Ее светлые волосы были собраны в тугой хвост, руки она держала в карманах и иногда поправляла спадывающую с плеча черную сумку. Внезапно оторвавшись от мучавших, казалось, ее мыслей, Ксения огляделась, словно соображая, где находится, и, повернув направо в переулок, отправилась к зданию с лаконичной вывеской «Кофейня».