— На морду есть хозяин, — светился наглостью Сунгоркин. Похожий на скандально известного премьера Кириенко, такой же бывший комсомолец, он ничего не боялся в силу своей глупости. Говорить научился. Все рыжие арапчата говорить научились.
— Так дать или как? — повторил свой тезис в сжатой форме Судских. Сунгоркин раздражал.
— Или как, — сострил Сунгоркин. — Мне этот разговор неприятен.
— Мне тоже. Я только выясняю степень вашей вседозво-ленной наглости. Даже ваш кумир Чубайс наглел меньше, потому что знал о шестке, на котором сидел, а вы лицемер, Виталий Иосифович, взяли за норму вытирать ноги о Россию, запасшись другим гражданством. Я доподлинно знаю, что о местонахождении моего сына вам известно. Я найду его, и тогда горе вам. И не уповайте на юридические условности. Для вас они больше не существуют, вы перешагнули черту дозволенного.
В голосе Судских сквозила угроза. Лицо Сунгоркина посерело, как бывает от удушья. Он смолчал.
— Зверев, начинайте! — крикнул в столовую Судских, продолжая разглядывать Сунгоркина.
«Неужели из таких слизняков состоит организация, внушая ныне молчаливый страх? — думал он. — Не верю. Из таких делают бездушные винтики, закручивают в головы думающих, пробуждая панику. Если начнет думать он, страх переселится в него, страх неминуемой расправы и скорого суда тайной пирамиды».
— Братика вашего не случайно пристрелили, — в лад своим мыслям сказал Судских. — Вашим вождям он показался опасным.
Кончиком языка Сунгоркин облизал пересохшие губы.
— Теперь и вы им не нужны, — дополнил Судских.
Ни звука. Сунгоркин осторожно выдохнул.
— Игорь Петрович, — заглянул в гостиную оперативник. — Зверев просит на пару минут.
— Останься здесь, — велел Судских и вышел.
Зверев с помощниками стоял у стены просторного холла. В руках он держал развернутый чертеж.
— План прежней коммуналки. Перед «Куликовской битвой» запаслись, — пояснил он. — За этой стеной пустота.
— Простучали?
— Да, конечно, — подтвердил Зверев. — Двери не обнаружили. Разрешите взломать стену?
— Обожди. Кто живет этажом выше и ниже?
— Ниже — бывший председатель нижней палаты Госдумы, а выше квартира Китайцева. Квартира его, а проживает любовница Гуртового, — без запинки ответил Зверев.
— Пошли, — направился к выходу Судских.
— Ордер, — напомнил Зверев.
— Что-нибудь придумаем, — ответил Судских на ходу.
На звонок в дверь открыла юная особа в леггинсах и легкой свободной кофточке. По виду особы читалось, что давать и брать она умеет. Внешних данных у нее было вполне достаточно.
— Мадемуазель позволит нам войти? — вежливо осведомился Судских. — Мы от хозяина.