— О да, входите! — весело откликнулась она. — Вы рановато сегодня. И другие…
— Так получилось, — вошли в квартиру Судских и Зверев.
Дальше предстояло ориентироваться самим.
Квартира почти в точности напоминала нижнюю. Такой же холл, двери по обе стороны. Выгадывая время, Судских неторопливо оглаживал виски перед зеркалом.
— Я пошла к себе, — как старым знакомым, сказала особа. — Станете уходить, крикните.
Она ушла по длинному холлу в дальнюю комнату, играя бедрами.
— В точку попали, Игорь Петрович, — шепнул Зверев. — Есть тут нечто…
— Приступим к осмотру, — кивнул Судских.
На первый взгляд гостиная квартиры Китайцева была шире. В правом углу нижней квартиры мебель не стояла, здесь беззвучно шла какая-то программа в цвете на экране шикарного телевизора диагональю все сто шестьдесят сантиметров.
— Отодвигаем, — после небольшого осмотра сказал Судских.
Телевизор свободно откатился на колесиках. Зверев задрал от угла ковер.
— Вот он, Миша, лаз, — указал Судских на квадрат паркета с утопленной ручкой. — Как крысы, всюду подземные ходы…
Зверев приподнял крышку. Пахнуло лекарствами и застоявшимися запахами. Темно. Поискав глазами выключатель на стене, Судских нашел его много ниже стандартного. Включил. Осветился трап, ведущий вниз.
Посредине узкого помещения стояла кровать с тумбочкой в изголовье. На кровати лежал голый человек, руки и ноги его были привязаны к ней…
— Севка! — кинулся к нему Судских.
Сын не ответил. Смотрел внимательно, будто раздумывал, как именно реагировать на вторжение.
— Миша, дежурку с врачом немедленно! Двоих сюда!
Он торопливо распутывал узлы ремней, удерживающих сына, и боялся смотреть в его глаза, неожиданно серьезные и пугающие внимательностью.
Судских справился с последним узлом и помог Севке сесть.
— Ну что ты… Это я.
— Мы сегодня уезжаем в Альпы? — спросил задумчиво Севка.
— Куда хочешь, сынок.
— Только без фамильярностей, — строго сказал Севка.
«Боже мой, что они с ним сделали! — с ужасом разглядывал сына Судских. Следы уколов на руках сливались в бурые наросты. Фиолетовые подглазья, выбритая голова. — Суки! Суки!»
— Пойдем наверх, — горестно вздохнул Судских, помогая сыну встать. Одежды не было, он закутал его в простыню.
Оперативники помогли Севке взобраться по ступеням трапа, усадили на диван.
— Я на лыжах покатаюсь? — спросил он ничего не выражающим голосом, ни на кого не глядя.
Судских кивнул.
Время размазалось напрочь.
Прибыли санитары и врач, который распоряжался деятельно, ни на кого не обращая внимания. Сделал укол, после чего Севку закутали в одеяло и унесли.