Анна Ивановна вновь назначила Ушакова сенатором и произвела в генерал-аншефы. С 1731 г. А. И. Ушаков возглавлял Тайную канцелярию. Он вел различные политические дела и пользовался расположением императрицы Анны Ивановны и ее фаворита Э. Бирона. Во время следствия он применял жесточайшие пытки, и его имя вселяло страх в любого жителя Российской империи.
После смерти Анны Ивановны любезный и обходительный Ушаков был в чести у ее фаворита Э. Бирона, а после его ареста вошел в милость к Анне Леопольдовне. Ушаков отказался от участия в дворцовом перевороте 1741 г., возведшем на престол Елизавету Петровну, однако пользовался ее доверием. Елизавета назначила Ушакова в комиссию по делу Остермана и в 1741 г. включила его в обновленный состав Сената. В конце жизни, в 1744 г. Ушаков получил графский титул. Е. С.
В российском обществе после смерти Петра Великого не было единства. Здесь царили самые разные настроения и формировались разные группы сторонников тех или иных решений. Одно было ясно: все большую силу приобретала гвардия, которая на своих штыках могла привести к власти любого кандидата на престол.
Именно на это обстоятельство не раз обращает внимание В. О. Ключевский.
ГВАРДИЯ И ДВОРЯНСТВО. …Почти все правительства, сменявшиеся со смерти Петра I до воцарения Екатерины II, были делом гвардии; с ее участием в 37 лет при дворе произошло пять-шесть переворотов. Петербургская гвардейская казарма явилась соперницей Сената и Верховного тайного совета, преемницей московского земского собора. Это участие гвардейских полков в решении вопроса о престоле имело очень важные политические последствия; прежде всего оно оказало сильное действие на политическое настроение самой гвардии.
Сначала послушное орудие в руках своих вожаков, Меншикова, Бутурлина, она потом хотела быть самостоятельной двигательницей событий, вмешивалась в политику по собственному почину; дворцовые перевороты стали для нее приготовительной политической школой. Но тогдашняя гвардия не была только привилегированной частью русского войска, оторванной от общества: она имела влиятельное общественное значение, была представительницей целого сословия, из среды которого почти исключительно комплектовалась. В гвардии служил цвет того сословия, слои которого, прежде разобщенные, при Петре I объединились под общим названием дворянства или шляхетства, и по законам Петра она была обязательной военной школой для этого сословия.
Политические вкусы и притязания, усвоенные гвардией благодаря участию в дворцовых делах, не оставались в стенах петербургских казарм, но распространялись оттуда по всем дворянским углам, городским и деревенским. Эту политическую связь гвардии с сословием, стоявшим во главе русского общества, и опасные последствия, какие отсюда могли произойти, живо чувствовали властные петербургские дельцы того времени.