Галя стала приходить в себя. С Павлом ей не было уже так страшно.
Заблудившийся барашек, произведший такой переполох, увидев людей, подошел к ним и
стал тереться около юбок Гали, потом, отойдя в сторону, он ни с того ни с сего вдруг
подпрыгнул и заблеял снова, на этот раз от удовольствия.
Галя засмеялась.
– И напугал же он меня, поганец, – сказала она. – Чего ты так долго не приходил? –
обратилась она к Павлу с нежным упреком. – Я все глаза высмотрела, тебя дожидаючи. Как тебе
не стыдно.
– Прости меня, родная моя, – сказал Павел, целуя ее. – Нельзя было прийти.
– А что такое? – спросила Галя.
– Да разве тебе Ярина не сказала? – удивился Павел. – Я к ней заслал, наказывал тебе
передать, что нам сегодня нельзя свидеться. Разве она у тебя не была?
– Верно была, да не застала. Я сейчас после обеда ушла. Ну да все равно, раз ты сам тут. Я
уж думала, что совсем тебя не увижу.
– И я не думал, пташечка моя. Я так пришел – походить по траве, где ты своими
ноженьками ступала.
Он взглянул на ее босые ноги и заметил на левой царапину.
– Бедненькая, ты оцарапалась, – сказал он нежно. Он усадил ее на повалившийся старый
ствол, снял барашковую шапку, которую носил и летом и зимой, и вложил в нее обе ее
маленькие ножки.
– Вот так им мягче будет, – проговорил он.
Галя не сопротивлялась и смотрела с улыбкой на его хлопоты. Он сел с ней рядом и обнял
ее одной рукой.
– Какая ты добрая да хорошая сегодня, – сказал он. – Знаешь, когда я тебя не вижу, я все о
тебе думаю, что краше тебя на свете нет, и говорю я тебе тогда всякие хорошие слова. А как
увижу тебя, боюсь до твоей белой ручки дотронуться. А сегодня ты такая добрая, и я смелым
стал.
– Так ты меня боишься? Хорошо же, я буду помнить, – смеялась Галя и потом вдруг
задумалась.
В лесу стало как-то удивительно тихо. Деревья, залитые солнцем, казалось, нежились в
горячем неподвижном воздухе. Из оврага несло пахучею сыростью. Аромат полыни и душистой
кашки смешивался с густым опьяняющим запахом цикуты, который бил в голову и шевелил
мечты.
– Пойдешь за меня, Галя? – тихо спросил Павел.
– Чего спрашиваешь? Не видишь разве сам, что пошла бы… если б только…
– Если б что? Тато позволил?
– Нет, не тато… Сам знаешь что… – сказала Галя, поникнув головой.
Павел вздохнул.
– Знаешь, Галя, отчего я не мог прийти к тебе сегодня? – спросил он.
– Как же мне знать? Я ж тебе сказала, что Ярины твоей не видала.
– Лукьяна увезли в тюрьму, – сказал Павел, пристально смотря на нее.
– Ах, боже мой! – воскликнула Галя.
– Сегодня в обед, – продолжал Павел. – Приехал из города исправник с каким-то