послеобеденного сна и пойдет на работу, а Павла все нет. "Неужто забыл?" – подумала Галя,
хмуря свои соболиные брови. Она еще раз осмотрела все кругом. Над нею ветвистые деревья
раздвигали свои густые куполы в неподвижном, как будто оцепеневшем воздухе. Кое-где сквозь
частую листву виднелись кусочки неба, но дальше, ближе к оврагу, зеленый свод становился
сплошным; стволы деревьев сливались глубокой убегающей стеною, которая отрезывала от всей
веселенной. Гале показалось, что она очутилась где-то далеко, далеко от дома и деревни, и лес
охватывал ее своей таинственной атмосферой, и сердце ее начинало биться сильней, и она
робко озиралась; ее напряженный слух ловил тихий трепет листьев и стрекотание невидимых
насекомых – таинственные голоса леса, гулко разносившиеся под его густыми сводами. Она
знала, что идет по направлению к Панночкиной могиле. Но она не могла удержаться. Ее влекло
вперед любопытство, упоение суеверным страхом и жажда чего-то необычайного.
Наконец она подошла к самому обрыву и с замиранием сердца посмотрела вниз. Перед нею
был дикий заколдованный овраг. Громадные купы шиповника, похожие на осевшие стожки
сена, отделялись серо-зелеными пятнами на темной зелени крапивы. Ореховые кусты теснились
у подножья дубов великанов, и казалось, вот-вот достанут, дорвутся они до его развесистого
купола. Гигантские папоротники широкими опахалами поднимались из влажной почвы, а на
южном солнечном склоне среди густого мечевика наливались толстая сочная цикута, и
жилистый молочай, и серая унылая полынь.
Гале было жутко и весело. Она нагнулась вперед и, раздвинув кусты, нашла глазами бугор
земли, где стоял когда-то Панночкин деревянный крест. Тут-то собиралась по ночам всякая
нечисть. В воображении у нее пронеслись деревенские поверья, связанные с памятью об этом
месте. Она вспомнила Авдюшку-юродивого, про которого недавно повторяли рассказ на
посиделках у Ярины. Ей живо представилась глубокая полночь, зарезанный баран, заблеявший
на плечах у Авдюшки, мертвое тело, в которое он обернулся.
Вдруг, в двух шагах от нее, точно над самым ухом, раздалось отчаянное блеяние и что-то
шарахнулось в кустах. Вся кровь застыла у нее в жилах. Она хотела бежать, но от страха у нее
подкосились ноги, и она упала бы вниз, если бы ее не удержали сильные руки Павла, который
как раз подошел к ней в эту минуту. Она рванулась от него в ужасе, не узнав его в первую
минуту."
– Галя, голубка, что с тобой? – спросил он.
– Там, слышишь, заблеяло, – лепетала она, показывая рукой на кусты и тараща испуганные
глаза.
– Ну так что ж, чего ты испугалась? Это барашек заблудился, – успокаивал ее Павел.