Но организационная суета понемногу стихала — Оленю доложили, что конвой со зверятами благополучно прошел периметр и добрался до Буреломной Пущи, что Медведи отступили с малыми потерями, что в лагере принца удалось взять немного оружия, да еще три ствола принесли Рыся с Росомахой, что человечьего подростка с фотографиями проводили до безопасной дороги в город. Оговорив все дела, Олень велел Рысю разбудить себя через два часа, а при необходимости и немедленно — и лег (точнее, упал) на койку.
* * *
Сон, добрый сон простерся над Лесом, разлился тягучей дремой, отяжелил веки, объял усталой истомой тела, наполнил мысли неудержимым желанием спать, спать, спать…
Приоткрыв рот, постанывая, спал Олень — и во сне бежал по выгоревшему, сожженному Лесу на далекие крики Лани, терявшиеся в едкой гари, и ноги вязли в пепле, будто в болоте.
Волчок и Эва долго шептались, но сон поборол в них кофейную бодрость, повалил рядом — они успели найти в темноте руки друг друга и поплыли вместе по медленным волнам серебряного лунного моря.
Гиена, взваливший на себя многотрудные обязанности военного советника, занял за столом опустевшее место Оленя и совещался с командирами боевых отрядов — надо было уточнить в деталях план Белого, а без звериного знания Леса тут было не обойтись. Говорили и Волки, и Медведи, и Туры, добавил кое-что и Рысь; с вниманием выслушали Вука, чей род волей-неволей уже не впервые был замешан в людских войнах; пару слов по теме проронил Татцельвурм — дед оказался куда головастей, чем можно было подумать на первый взгляд. Гиена подвел в уме итог — лесное войско пестрое, рьяное и необстрелянное, но другого нет, и потому первое — не терять связи, чтоб не рассыпаться на действующие вразнобой кучки. Кротам вести тоннели под лагерь с новых направлений. Куницы зашли в тыл противника и ждут сигнала? Отлично, а для завязки боя создадим группу из Бродячих и Пуделя — этим взять дымовые шашки и коктейль Молотова. Пусть принцева сволота боится шаг ступить из лагеря. Не давать им ни минуты покоя!
— Наши патрули все на связи? — осведомился под конец Гиена, и Дятел кивнул — ему хватило провода, чтобы разнести по Лесу несколько полевых телефонов, переделанных из детских игрушечных.
— Собирать их донесения каждую четверть часа. Приготовить снаряжение, поесть — и спать. В три часа выходим.
Заснул он сразу, сунув под голову сумку с бинтами; он не видел, как ему улыбнулась одними глазами Росомаха, бесшумно проходя мимо, не слышал, как Пума льет оливковое масло на клинок ятагана, чтоб тише выходил из ножен, и как Рыся щелкает трофейным «узи», Вскоре легли и они. Один Татцельвурм, прикрыв перепонками глаза, остался бодрствовать у коптилки, да бессонный Дятел переговаривался с постами охранения.