– Я знаю, – Девушка вдруг резко встала и подошла к окну, помолчала. – Он заменил мне отца и мать, когда погибли мои родители. И всегда был добр ко мне, сносил мои шалости, потакал… Никто другой не баловал бы меня так, а он… он никогда ни в чём не ограничивал меня…
– Но Вам надо думать о будущем. И Ваш дядя скажет Вам тоже самое. К сожалению, если он умрёт, то Вы останетесь без средств к существованию. В очереди на наследство Вы окажетесь в самом хвосте и, помоги Вам все возвышенные боги, достанется Вам старая дворовая метла да кухонный кот. Простите Риола, это грубо, но правда.
– Уже сказал… Когда я должна дать ответ?
– Я не могу задерживаться у вас надолго, идет война, Вы должны понимать. Послезавтра я должен уехать.
– Да, я понимаю. Я подумаю.
Герцог поднялся.
– Надеюсь, Вы примете правильное решение.
– Дядя, я не могу тебя оставить.
– Риола, девочка, перестань, прошу тебя, – разговор шел уже по третьему кругу и дядя медленно, но верно, убеждал племянницу согласиться с предложением герцога. Теперешнее ее сопротивление было уже бледной тенью того, что было вначале. – Это для тебя единственный шанс. После моей смерти слетится куча стервятников, боюсь, ты не сможешь отстоять ни мое наследство, ни наследство твоего отца, хотя от него не так уж и много осталось.
Барон вдруг согнулся в кресле и закашлялся. Риола бросилась к нему, налила из кувшина разбавленное вино и протянула кружку, помогла выпить.
– Дядя, ты же видишь…
– И ты видишь. Что бы этот шарлатан, называющий себя врачом, ни говорил, я чувствую, что до конца года не доживу. И я хочу быть уверенным, что после моей смерти с тобой все будет хорошо, а герцог обещал позаботиться о тебе.
Девушка сжала ладонь дяди, с трудом скрывая слезы.
– Я люблю тебя, дядя.
– Я тоже, девочка. – Барон осторожно коснулся волос девушки и погладил ее. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Езжай.
– Хорошо, дядя.
– И еще… Подойди к камину. На каминной полке за канделябром стоит шкатулка, возьми ее. Поставь сюда на стол, – барон снял с шеи небольшой ключик и открыл крышку. – Это драгоценности твоей матери. Твой отец отдал мне на хранение перед походом. Он предчувствовал, что поход окажется для него последним и просил, чтобы я отдал тебе эти драгоценности перед твоей свадьбой. Я и ждал этого момента, но не судьба. Раз уж так получилось – бери их. Они твои…
Риола осторожно приняла шкатулку, провела по украшениям рукой, но долго любоваться ими не стала – закрыла крышку и отодвинула.
– Ты для меня важнее их.
– Спасибо. А теперь иди, собери вещи.
Отъезд назначили на следующий день. Барон видел, что герцог торопится и не стал просить его немного задержаться. Риоле также хотелось, чтобы это тяжкое расставание с дядей закончилось как можно быстрее. Да и собирать ей было особо нечего: короб с тремя платьями, кое-какие личные вещи и шкатулка матери.