.
Позже на допросе Наумов, рассказывая о том, как он непочтительно обошелся с Распутиным, который все-таки не утерпел и решил составить личное впечатление о новом министре, выразил удивление по поводу той реакции, которую произвел этот элементарный и само собой разумеющийся поступок на его коллег и бюрократические круги. «Все это представилось мне актом простым, естественным», а «я сделался каким-то героем». Один из министров сказал Наумову: «Я слышал, что Вы Распутина не впустили к себе в кабинет, я тоже его ненавижу, но тем не
менее я должен был в этом отношении пойти на уступку»>2". Все думцы — отдельные лица и депутации — были в восторге от смелости Наумова и приветствовали его за этот шаг >30 0. Однако противоречие «фактический ставленник Распутина — личный его противник» не могло в сложившихся условиях длиться сколько- нибудь долго. Разрешение его также могло быть только однозначным — отставка. И Наумов и Волжин пробыли недолго на своих постах: первый — несколько больше полугода (с ноября 1915 по 21 июля 1916 г.), второй — около года (с 30 сентября 1915 по 7 августа 1916 г.). Первый оказался неугодным еще и потому, что считал необходимым сотрудничество с Думой на какой-то минимальной основе и требовал отставки Штюрмера. Второй занял непримиримую позицию к Питириму и, кроме того, противился назначению на должность товарища обер-прокурора князя Н. Д. Жевахова.
Особенно непереносимой для царицы и ее «Друга» оказалась позиция Волжина. «Знаешь, Волжин упорно несносен и не хочет помогать Питириму... боится общественного мнения»,— негодовала Александра Федоровна в письме от 7 января. Волжин «совершенно неподходящий человек для занимаемого им поста... работает он исключительно с Влад [имиром] »,— читаем мы в письме, отправленном спустя полгода, 25 июня 1916 г.>301
Преемником Наумова, как уже указывалось, стал Бобринский (с 21 июля по 14 ноября 1916 г.), а последним министром земледелия был А. А. Риттих, с 1912 г. являвшийся товарищем главноуправляющего землеустройства и земледелия. Что же касается последнего обер-прокурора синода И. П. Раева, то его назначение свидетельствует, что царица и Распутин отныне твердо решили не подвергать этот пост ни малейшему риску. В том же письме, где бранится Волжин за компанию с митрополитом Владимиром, царица всячески хвалит Раева — «это прекрасный человек, близко знающий церковные дела с самого детства... Пожалуйста, не забудь поговорить о нем со Штюрмером». В письме от 9 сентября царица снова хвалит Раева >30 2. Поначалу, как показывал Мануйлов, Питирим и Распутин намеревались заменить Волжина Кульчицким, тем самым, который затем сменил Игнатьева, но по каким-то причинам эта кандидатура была оставлена, и Распутин рекомендовал другого своего ставленника — Раева, сына петроградского митрополита Палладия