.
Что же не устраивало в Петрограде людей, которых даже начальник охранки называл «неумеренно правыми»? С его течки зрения, причина недовольства провинциалов сводилась к убеждению, что петроградский съезд не был всероссийским — не была представлена провинция, особенно район Поволжья, где черносотенцы гораздо правее. Правых с Волги, указывал Глобачев, явилось на петроградский съезд «весьма мало, и все они определенно высказались в том духе, что петроградские совещания не носят истинно монархического характера, а поддерживают даже либеральных министров»>115.
Несостоятельность приведенной версии очевидна. Обвинять Маркова 2-го, Замысловского, Левашева, Римского-Корсакова и им подобных в сочувствии «либеральным» министрам было просто нелепо. Обе стороны были настолько «крайние» и «неумеренные», что обнаружить различие между ними невозможно даже под электронным микроскопом.
Из письма редактора черносотенной саратовской газеты «Волга» Н. Тихменева от 1 сентября председателю одесского «Союза русских людей» А. Н. Родзевичу видно, что вопрос о нижегородском съезде был принципиально решен уже в то время. К. Н. Пасхалов, писал Тихменев, сообщил ему, что в Нижнем Новгороде два тамошних богача мукомола «отнесутся к нашему съезду хорошо». Поэтому следует попробовать заручиться их поддержкой (из-за денег), «я им пошлю постановления нашего (по-видимому, саратовского совещания черносотенцев 27—29 августа 1915 г. — А. А.) совещания, а Вы заведите переписку с ними или еще лучше съездите... Так как общее мнение, что правительственных субсидий следовало бы избегать». Пасхалов, писал Тихменев, считает необходимым «пригласить к участию в съезде всех видных монархистов как гостей: Маркова, Дубровина, Восторгова, Пуришкевича и др. Пусть грызутся между собой, но спасать родину обязаны все. Сегодня я получил телеграмму от митрополита Макария, он благословляет наш почин»>116. Письмо Тихменева свидетельствует, что нижегородский съезд был задуман именно как вызов столице: даже Дубровина предполагали пригласить только как гостя, хотя правее Дубровина уже никого не могло быть. Намерение обойтись без казенных денег также объяснялось стремлением сохранить свободу рук в отношении Петрограда — источника всех и всяческих субсидий.
Следовательно, обвинение провинциальными «союзниками» своих столичных влиятельных собратьев в «левизне» было всего-навсего предлогом для оправдания необходимости созвать собственный съезд, свободный от петроградских влияний.
В чем же тогда заключалась истинная причина разногласий между столичными и провинциальными «союзниками»? Несомненно, известную роль здесь играли чисто личные, амбициозные мотивы — обида провинциальных «низов» на высокомерие и господство столичных «верхов». Но и этого было бы недостаточно, чтобы привести к столь открытому и демонстративному бунту провинциалов, в конечном итоге полностью зависевших от своих столичных собратьев и, главное, от департамента полиции. Факты показывают, что указанные причины, в свою очередь, являлись следствием, внешним проявлением другой, гораздо более глубокой причины, на которую еще задолго до описываемых событий указывал В. И. Ленин.