– Если вы плачете от потери ваших денег, – сказал я ей, – утешьтесь.
– Нет, – ответила мне она, – я плачу о своей судьбе и о дурном поведении моего брата, который решительно хочет выгнать вас из дома. Мерзавец говорит мне, что, поскольку от вас нечего больше ждать, так как он полностью вас выпотрошил, бесполезно терять мое время; он предложил мне, чтобы вас заменить, богатого выскочку, вашего заклятого врага.
Убежденный, что это я являюсь причиной ее слез, и желая их осушить, я швырнул ей на колени сотню цехинов; улыбка вернулась на ее уста, и ее хорошее настроение возросло пропорционально величине суммы. Я рассказал ей про эпизод с маской в Ридотто, и мы начали обсуждать образ наших действий с ее братом. Поскольку золото единственно имело магическую власть производить впечатление на этого скота, нам пришла в голову идея внушить ему, что я обладаю искусством создавать этот металл, – дело, которое было легко исполнить. Эта невинная шутка могла позднее стоить мне жизни. Его сестра подсказала мне, что в этот момент он находится в Ридотто, откуда не собирается выходить. Я направился туда к нему; он посмотрел на меня, не приветствуя, как если бы я был незнакомец. Я вступил в игру горстью золота, которая в несколько минут умножилась с необычайным везением и произвела волшебный эффект; человек, который не удосуживался узнать меня в начале вечера, начиная с этого момента вдруг стал утопать в изъявлениях вежливости и разного сорта ласк. Он унизился до того, что попросил одолжить у меня десяток цехинов. Я дал ему двадцать, с которыми он получил шанс заиметь двадцать других. Он захотел мне вернуть эту сумму, которую я убедил его сохранить, как приносящую ему удачу, что и действительно случилось. Мы вышли вместе; он более не владел собой. Дорогой он попросил у меня прощения за то, что произошло накануне, и извинился за то, что потерял огромную сумму, что выманил у меня, дойдя в своей наглости до того, что назвал ее займом и заверил меня, что намерен отдать ее с первых же своих выигрышей. Я поблагодарил его за это намерение, сказав, что эта потеря должна рассматриваться лишь как несчастный случай, я избавил его от нее, я дошел даже до того, что пообещал ему, что если он согласится быть благоразумным и пообещает не задавать мне никаких вопросов, я буду счастлив время от времени предоставлять мой кошелек в его распоряжение. Он сжал меня в своих объятиях, уверяя, что никогда не проявит нескромности, выспрашивая мои секреты, каковы бы они не были; затем он попросил подождать его по пути в книжной лавке и побежал рассказывать сестре чудеса на мой счет; в то же время он распорядился снова поселить меня в апартаментах, что я у него занимал, и которые он заставлял было меня покинуть. Несколько недель мы жили в самой полной гармонии. Наша удача в игре была постоянна и позволяла нам удовлетворять наши вкусы в тратах. Но я не мог обойти молчанием эпизод, который, будучи еще более необычным, чем может показаться, был столь же правдив, как и те события, что случились со мной, и о которых я еще расскажу.