Келейник
провел меня в комнату, где на узкой койке, в сером подряснике, сидел батюшка
Мефодий, опустив ноги в таз с горячей, распаренной ромашкой. Он посмотрел на
меня из-под седых бровей и спросил:
— Почему на
тебе нет креста?
— А разве
видно?
— Да, видно.
— Креста нет,
потому что его негде взять.
— Это ты верно
сказал, раб Божий. Стефан! — батюшка повернулся к келейнику. — Поройся в
деревянной шкатулке и принеси нательный крест. Это тебя Валентина Васильевна
прислала?
— Да, она.
— Дай Бог ей
всех благ духовных и житейских, добрая, добрая она.
Пришел Стефан
с крестом.
— Ну, раб
Божий, как твое имя?
— Алексей.
Хорошее имя.
По-гречески означает — защитник, и ты будь защитником православной веры. Давай
сюда свою выю. Крест Христов, на весь мир освященный благодатию и кровию
Господа нашего Иисуса Христа, дан нам оружием на всех врагов наших, видимых и
невидимых. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.
Сказав это,
батюшка Мефодий одел мне на шею крест и благословил меня. Я осмотрел его
больные ноги, прослушал спотыкающиеся ритмы сердца и, призвав Стефана, велел
записать назначения. Стефан вытер батюшке ноги сухим полотенцем, одел шерстяные
носки и подал шлепанцы. Мы сидели и присматривались друг к Другу.
— Ты веришь в
Бога? — вдруг спросил он. Меня удивил этот вопрос, особенно после того, как он
только что пожаловал меня крестом.
— Да, конечно.
— И правильно
делаешь. Господь и Вечность — понятия одного плана, а мы — люди, как мошки
пороимся, посуетимся на этом свете и исчезнем с лица земли. Мало сейчас таких,
кто верит в Бога, мало кто любит Христа Сына Божия. Но поколения, как волны
морские, — приходят и уходят, уйдут поколения неверующих, появятся новые люди,
которые будут любить Христа, и Он будет любить их, и на душе у них воцарится
мир.
Ты приходи в
церковь на богослужения. Не бойся. Господь охранит и защитит тебя, и Валентина
Васильевна тебя не выдаст.
— Хорошо,
батюшка, приду.
В один
прекрасный день батюшка Месродий пригласил меня покататься на лодке по
Феодосийскому заливу. Погода была тихая и спокойная. Мы взяли напрокат лодку и
поплыли. Я сел на весла, а батюшка на руль. Ярко сияло солнце. Вода была
чистая, зеленоватая, и хорошо просматривалось дно залива, усеянное обточенными
камнями, между которыми шныряли быстрые стаи головастых серых бычков, плыли
нежные зонтики медуз, и на грунте лежали плоские, похожие на сковородки,
камбалы. Я выгребал подальше от берега, где веял легкий прохладный ветерок и
кружились белоснежные чайки. Мы потихоньку плыли по заливу и остановились около
торчащей из воды верхушки корабельной мачты. Под нами на дне лежал большой, покрытый
ржавчиной корабль с развороченным, открытым как ворота, бортом. Он был весь
облеплен колыхающимися в воде зелеными водорослями.