Дворник в
широком тулупе колоколом открыл деду ворота, тот въехал во двор докторского
дома и поставил лошадь под навес, накрыв попоной. Дворник и дюжий работник на
рогожке повезли по утоптанному снегу визжащего борова в сарай. В это время во
двор въехал сам доктор и, одобрительно взглянув на влекомого борова, вошел в
дом. Горничная раздела Матренку и на кухне дала ей чаю с белым ситником.
В кабинете
доктор внимательно осмотрел обнаженную Матренку, постучал согнутым пальцем по
горбику и сказал деду, что дело плохо. У девочки бугорчатка позвоночника.
Лечение может длиться годами. Конечно, хорошо бы ее устроить в
костнотуберкулезный санаторий в Давос или Каир, в крайнем случае — в Ялту, но
он, принимая во внимание их имущественное положение, считает это невозможным. В
таком случае, сказал доктор, он сделает Матренке гипсовую кроватку по форме ее
спины вроде такого корытца, и девочка должна в ней лежать плашмя постоянно три
года, но по мере роста кроватку каждый год надо будет менять.
Короче говоря,
девочка не помрет, но может остаться горбатой, дед в голос заплакал, ударил
шапкой об пол и, достав из-за пазухи четвертную, отдал ее доктору. Доктор снял
мерку с Матренкиной спины и отправил их на постоялый двор, пока сохнет гипсовая
кроватка.
На постоялом
дворе дед покормил Матренку мясными щами. Себе же, кроме щей, взял косушку
водки и чайник крепкого чая. Упревший от щей, чая и косушки, дед уложил
Матренку спать, а сам, вытирая глаза красным кумачовым платком, рассказывал
кабацкому сидельцу о своей беде.
Через день
гипсовая кроватка была готова. Матренка легла в нее. Нигде не давило, и для
горбика была сделана выемка. Когда вернулись назад в Криушино, Вся деревня
сбежалась посмотреть на гипсовую Матренкину кроватку. Щупали ее, щелкали
языками, жалели Матренку, для которой поставили лежанку у окна, Положили на нее
гипсовую кроватку и на год уложили в нее разнесчастную девочку. Вставать можно
было только по нужде, да если покушать что.
Все обитатели
уходили на разные работы, и в избе оставались двое недвижимых да маленький Санька.
Старому дедушке на печи поручено было караулить, чтобы Матренка не вставала. Но
дедушка больше все спал, и когда не было надзорного глаза, Матренка вставала.
Бегала по избе, играла с маленьким Санькой, с кошкой, укачивала тряпичную куклу
и строила из щепочек дом. Ветхий старичок на печке, проснувшись, кричал на нее
фальцетом: “Опять ты, негодница, встала! Вот, погоди, ужо я скажу большаку про
твои проказы”.
— Дедушка,
миленький, не говори, а то меня будут бранить, а мне и так тошно лежать плашмя,
как покойнице на погосте.