— Где я,
братцы?!
Псих,
пребывающий в белой горячке, ответил:
— В буфете, —
и пояснил, — у сатаны. Водочки бы мне, водочки выпить бы, выпить бы!
Оглядев
решетки на окнах, Игорь похолодел от ужаса и, бросившись к двери, стал колотить
в нее кулаками и пятками, почему-то крича тонким голосом как Катюша Маслова:
— Не виноватая
я! Не виноватая!
Дверь
приоткрылась, и санитар здоровенным кулачищем дал ему по шее. Игорю показалось,
что голова его, соскочив с плеч, покатилась футбольным мячом по полу.
— Держи ее! —
закричал он, бросившись за этим предметом.
Санитар,
завернув ему руку назад, уложил в постель. Затем дверь открылась, и вошел
профессор и два санитара. Один нес на руке полотенце и складной стул, другой
кипу историй болезни. Профессор, плотный коренастый человек армянского типа с
мясистым лицом, уселся в подставленное кресло посреди палаты. Сзади встали
санитары и группа студентов. Больной под простыней заныл, заканючил веревочку.
Профессор, поправив большие квадратные очки, авторитетно объяснял студентам,
что данный субъект мечтает совершить суицид, то есть вздернуться, и поэтому у всех
просит веревку. Игорь посмотрел на профессора и вновь закричал:
— Не виноватая
я! Не виноватая!
Вскочив с
постели, он порывался добраться до профессорской физиономии, которая казалась
ему коровьей головой. Санитары опять водворили его на койку. Профессор же
спокойно объяснял студентам, что у этого молодого человека, наглотавшегося
психотропных таблеток в целях симуляции и уклонения от воинской службы,
произошел резкий сдвиг психики, и он очень агрессивен. Поэтому мы назначим ему
пиротерапию. От нее он полихорадит, изойдет потом, астенизируется, то есть
ослабнет и станет безобиднее и смиреннее кролика. А потом последует
электрошоковая терапия. Ну, это как в американской тюрьме Синг-Синг, где
преступников сажают на электрический стул. Ну, там они, конечно, гибнут от
воздействия высокого напряжения, согласно приговору суда, а мы здесь даем не
такое гибельное напряжение и вызываем потерю сознания и судорожный припадок.
Что при этом происходит в мозгу — ведает один только Аллах, но практика
показывает, что помогает.
И бедный
мученик Игорь пошел через все эти жестокие пытки. Вначале, после инъекции серы,
его колотил страшный озноб, температура зашкалила до сорока градусов, потом
пошли проливные поты. Он уже не бился в дверь и не кричал: “Не виноватая я!” —
а лежал пластом от бессилия. Он еще как следует не оправился от первой
медицинской, или, скорее, бесовской, атаки, а санитары уже повели его в
электрокамеру, где тупой бритвой выбрили ему на темени гуменцо и приложили, как
в тюрьме Синг-Синг, электроды.