Клим проводил
понурого Игоря на поезд, а сам вернулся для рукоположения и получения прихода.
Владыка его проэкзаменовал и сказал: “Аксиос”, что по-русски обозначает —
достоин. После рукоположения храм ему был пожалован уникальный, но в деревне,
причем довольно глухой и отдаленной. Построен он был при барской усадьбе в
восемнадцатом веке родителями знаменитого русского полководца. Как историческая
достопримечательность храм не был разграблен, на нем висела чугунная охранная
доска, но старый храм нуждался в солидной реставрации, что владыка и имел в
виду, посылая сюда Клима. Храм-то был, а прихожан практически не было.
Избаловался народ, совсем отбился от церкви и приходил только на двунадесятые
праздники, да еще если окрестить ребеночка или отпеть покойника. Сонька не
заставила себя долго ждать и вскоре приехала на специально нанятой машине с
мебелью, со всеми бебехами и младенцем. В восторге она ходила вокруг храма,
долго стояла, обомлев, у прекрасного, в духе русского барокко, иконостаса, а
что прихожан не было — это ее мало беспокоило. На это она сказала, что не
помнит и не слышала о таком случае, чтобы где на приходе поп от голода помер.
— Вот дождемся
лета, разведем огород, купим коровушку и будем жить.
Сам же отец
Климентий был в каком-то мистически восторженном состоянии.
Он каждый день
служил Божественную Литургию, подавал возгласы, произносил ектений за дьякона.
Сонька ходила со свечой и подавала кадило. Она же в единственном числе пела на
клиросе всю службу. Голос у нее был тонкий, хрустальный и сильный. В церковные
окна был виден крупными хлопьями медленно падающий снег, оседающий на ветвях
берез, Сонькин голос был жалобный и тоскливый, и казалось, что это поет сама
иззябшая, укрытая снегами матушка-Русь.
“Со страхом
Божиим и верою приступите!” — возглашал батюшка Климентий. И Сонька на ходу
распевая: “Тело Христово приимите...” — приступала и приобщалась. И так входила
в них благодать Божия, и оба они светлели ликом и были, как Рахиль и Иаков.
Так незаметно
прошла зима, весна. На Пасху народу привалило много, стояли даже во дворе.
Батюшка после Златоустова огласительного слова сказал обличи-тельную проповедь.
Он говорил, что нынешние люди оставили Церковь Христову и стали поклоняться
идолу. А идол этот стоит в каждом доме в красном углу, где полагается быть
святым иконам. И народ губит свои души, смотря на всякие бесовские
представления. Тяжко народ согрешает, любуясь фильмами, где блуд, убийства и
грабеж. И еще сказал батюшка, что если они не будут ходить в храм Божий, то он,
убогий пастырь Климентий, сам будет приходить к ним в дома и наставлять в
Законе Божием. И стал с тех пор отец Климентий постепенно обходить свой приход.
В черной рясе на вате, сшитой ему Сонькой, в скуфье, в сапогах и с посохом от
собак, ходил он из дома в дом.