— Гражданин, здесь в таком виде ходить нельзя. Какой пример Вы подаете детям?..
Я забыл сказать, что, в отличие от о. Викентия, коротко стригшего волосы и бороду и вне церкви ходившего в пиджаке, мой дедушка–священник всегда носил подрясник. Вот и сейчас на нем был праздничный синий подрясник, подпоясанный блестящим поясом, вышитым стеклярусом. Дед поднял глаза на милиционера и спросил его:
— По–Вашему, лучше ходить с пистолетом на боку?
Милиционер буркнул что‑то обидное, и в парк нас так и не пустил. Пришлось нам идти домой без мороженого и красного шарика. Праздник был испорчен. Это была моя первая встреча с людской несправедливостью, и я никак не мог понять, почему быть священником, как мой дедушка – это плохо?
Да, это была моя первая встреча с людской несправедливостью, но не последняя. Или даже не первая. Просто я раньше не задавался вопросом, почему это ребята, с которыми я пытался подружиться, начинали избегать меня, когда узнавали, кто мой дедушка. Но куда обиднее оказалось то, что произошло зимой, когда я учился в школе.
Как‑то нам задали написать сочинение на тему: «на кого я хотел бы быть похожим». Разумеется, я написал, что хотел бы быть похожим на своего дедушку. К моему изумлению, за свое сочинение я получил не оценку, а запись в дневнике, согласно которой моих родителей срочно вызывали к директору. Узнав о случившемся, дедушка на другой день отправился в школу сам. Как видно, ему удалось замять историю со злополучным сочинением. Но с той поры меня дразнили «попенком», и никто не хотел играть со мной и даже сидеть со мной за партой. Несколько раз меня даже пытались побить, но тихоней я не был и умел давать сдачи. Особенно, когда они кричали, что мой дедушка – «поп — толоконный лоб» и «обманщик». Но все‑таки обида брала свое, и не раз я, забравшись дома на чердак, тайком ревел. И думал, что, когда вырасту, непременно стану врачом и отомщу им. Когда они заболеют, я не буду их лечить и скажу: «это вам за моего дедушку». Надо сказать, что такие мечты меня утешали. Однажды я проговорился о них дедушке. К моему удивлению, он сказал, что мечтать о мести – это грех.
— Зло злом не исправить, Шуренька. Не учись ненавидеть. Учись лучше любить людей, как Христос их любил. Даже если они тебя обижают. Ведь они сами не знают, что делают.
На всю жизнь я запомнил эту дедову науку. Но, увы, далеко не всегда мне удавалось поступать так, как учил дедушка – не ненавидеть, а любить. И горько, и стыдно мне теперь за это, и жалко, что сделанного уже не исправить. Скажу одно – чем дольше живу на свете, тем больше понимаю, что дед был прав.