Увы, больше она не знала о нем
ничего. За исключением лишь его имени – Степан Гуркин. Ибо внуком оного героя
был ее покойный муж. А он, как в свое время и его отец, отчего-то предпочитал
не распространяться о подвигах своего северного предка… Что до Коли, то ему
вполне хватило рассказанного мамой, дабы проникнуться сознанием важности
собственной персоны: как-никак, не у каждого мальчика имеется прадедушка-герой!
Он даже несколько раз упомянул об этом в школьных сочинениях на тему «Мой
любимый герой», неизменно прибавляя при этом, что хотел бы стать похожим на
своего прадеда, отдавшего жизнь за правое дело… Но спустя несколько лет в
стране началась перестройка. После чего выяснилось, что многие из «героев былых
времен» на самом деле являлись вовсе не героями, а злодеями и преступниками. А
многие из них просто были забыты. Так стоит ли удивляться тому, что и Николай
Гуркин вскоре позабыл о своем героическом прадедушке? Ведь теперь герои
гражданской войны оказались не в чести…
Однако мертвые имеют свойство
иногда «не ко времени и некстати» вспоминаться живым. Вот и Степан Гуркин вдруг
негаданно-нежданно напомнил о себе забывчивому правнуку.
***
Впрочем, это произошло, как
говорится, без всякой мистики. Без зловещих «гробовых видений» и пророческих
снов, коими изобилуют романы и фильмы. Просто в один прекрасный день Николай
Гуркин получил от своей двоюродной бабушки-северянки не привычную
поздравительную открытку, а письмо. Это уже само по себе было странным: никогда
прежде Евдокия Степановна не писала ему писем. Однако, когда он принялся читать
загадочное послание, то удивился еще больше. Старуха настоятельно просила
Николая приехать к ней. Причем, чем быстрее, тем лучше. По словам Евдокии
Степановны, она была неизлечимо больна, и перед смертью хотела бы повидать
своего двоюродного внука и наследника. И передать ему все то ценное, что у нее
есть.
Вообще-то, Николай совершенно
не хотел никуда ехать. Особенно за тридевять земель куда-то на Север, который
он, столичный житель, представлял этаким медвежьим углом, дремучей глухоманью,
лишенной самых элементарных удобств, без которых горожанин уже не мыслит себе
жизни. Однако отказаться от заманчивой перспективы получить бабкино наследство
мог только последний дурак. А Николай Гуркин считал себя человеком умным и
практичным. Вдобавок, он вот-вот должен пойти в отпуск, и был волен либо
торчать в Москве, либо поехать куда угодно. В таком случае что мешало ему
выполнить просьбу Евдокии Степановны? Он всего лишь потеряет немного времени –
вряд ли тяжелобольная старуха заживется слишком долго. Зато взамен получит
целый дом в деревне, который наверняка можно выгодно продать. Вдобавок, ему
достанутся и ценности Евдокии Степановны. Наверняка, упоминая о них, она имела
в виду свои сбережения… Что ж, по такому случаю он готов съездить не только на
Север, но и на край света! Как говорится – выгода прежде всего!