Я считал себя сильным. И считал, что рядом со мной много сильных друзей. Однако, остался ты один. И за это спасибо судьбе.
До встречи. Обнимаю. Твой Алдан.
Сказитель «Книги судеб»
Оазис. Залитый солнцем оазис. Сколько путников спасал он на своем пути от жажды, голодной смерти.
Отрар, Сайрам, Туркестан, Тараз, Сауран, Дженд, Суяб… – города, где когда-то бурно текла жизнь. Великий шелковый путь пролегал в этих местах, шел через эти города, соединял средневековый Запад со средневековым Востоком. Караван-сараи, муллы, паломники-мусульмане, одинокие путники, путешественники, беки, бии, ханы, эмиры с их многочисленными воинами и свитой – кого только не повидала эта земля, этот путь.
Жизнь, казалось, никогда не покинет эти величественные, известные на весь свет города. Но то, что не в состоянии разрушить время, способен разрушить сам человек. Кочевники, пришедшие с Востока, из Центральной Азии, стерли с лица земли цивилизации Сайрама, Отрара, Тараза, Саурана, Суяба и многих других городищ Южного Казахстана. Пришли в упадок культура, искусство, наука, были уничтожены многие ремесла, угнаны великие мастера, а вместе с ними исчезли и многие секреты их "волшебства". Жизнь, казалось, не вернется обратно. Но жизнь возрождалась вновь. На месте одних обескровленных оазисов, вырастали и цвели сады других.
Вода была здесь всем. Уходила, исчезала вода – уходило, исчезало все. Текла, струилась, журчала вода – и ничто не в состоянии было уничтожить жизнь… Многое, очень многое повидали эти места: и войны, и разрушения, и засуху, и голод, и нищету.
И по сей день здесь цветут сады и огороды. Урюк, персики, виноград, слива, алыча, яблоки, дыни, арбузы… всего не перечислишь. Поистине плодородна здесь почва, трудолюбив народ.
Аул. Название аулу дала речка, на которой стоит он.
Ак-су – Белая вода. Хрустальна, чиста вода этой речушки. В горах рождается она. Старожилы села рассказывают, что когда-то это была большая река. Весной, выходя из берегов, она заливала поля, луга, затапливала мосты и в самое знойное время никогда не убывала. Какой только рыбы не встречалось в ней. Водились даже сомы, размеры которых иногда достигали человеческого роста.
Много, что еще говорят и вспоминают старожилы. И не поверить сказанному нельзя, и поверить отказывается разум от увиденного. Не назовешь ее сейчас рекой, да и речушкой-то трудно назвать. Разве, что на карте она сохранилась. Сохранится, быть может, для наших потомков – не рано ли хороним, не рано ли причитаем. Хотелось бы верить – дай бог.
На южной окраине этого селения стоит дом. Хорошо ухоженный сад, огород, двор. Вдоль "живой" изгороди растут огромные тополя. Дом находится на возвышенности. С его высоты можно обозревать всю местность – колхозные луга, поля, реку-речку с ее многоголосицей русел, ответвлений, которые то сходятся, то вновь расходятся, образуя на своем пути водную паутину.