Им путь ко свету. Я же, отче,
Отцом с молочных дней крещен…
И знаюсь грамоте… А впрочем,
Не этим в Боге я прельщен.
Люба мне доброта Господня
И заповедей Божьих свет…
Ужели буду я сегодня
Объятьями отца согрет?
И в бороду его уткнувшись,
От счастья стану слезы лить? –
Он потянулся, улыбнувшись.
Дай Боже им скорей приплыть».
Умолк. Прислушался. Плескалась,
Ласкаясь к берегу, вода.
Вдали суденце показалось,
За ним еще, еще… Суда,
Как лебедей усталых стая,
Взрезая гладь днепровских вод,
Росли, упруго раздвигая
Объявший их небесный свод.
Иван вскочил, заволновался,
Сглотнул застрявший в горле ком
И с хрипотцою рассмеялся:
Ему, ему ли не знаком
Ладьи отцовской красный парус.
Суда к причалам подошли.
Тюки заморского товару
По сходням хлопы понесли.
Феодор – гость и воин знатный –
Ступил на берег наконец.
Ему навстречу отрок статный
Рванулся: «Иоанн!!» – «Отец!!!»
В объятиях сомлели, плача:
«Бог милостив ко мне, отец». –
«Бог милостив ко всем, юначе,
Ему ль не знать людских сердец.
Как мать? Как Марьюшка-невеста?» –
«Все здравы, батюшка. Ты сам
Здоров ли будешь?» – «Здрав, известно.
Хвала Творцу и Небесам!»
И с радостью, и с грустью легкой
Монах все это примечал.
Затем пошел по кромке вогкой
К пещерам [128] , в скит – на свой «причал».
С младых ногтей был свет-Владимир
Сметлив, удачлив и упрям,
И, Провидением водимый,
К священным рощам и борам,
Кумиров славя церемонных,
Свозил дары побед своих,
Чтоб сонм богов неугомонных
В самодовольствии притих.
Божки славян разъединенных,
Родов бесчисленных божки,
Из чащ глядели потаенных,
Как племенные ватажки.
Их, многочисленных, теснили
Крест, Полумесяц и Звезда.
Бежало время – ночи, дни ли…
К чему припасть? Кому воздать?..
Глубокий старец безотрадно,
На князя светлого глядел:
«Старинным русичей укладам
Конец приходит. Поредел
Строй тех, кто гром Перунов славит…
И верных дедовским богам
Не стало средь бояр. Оставит
Удача Русь, и власть врагам –
Твоим врагам – отдать придется.
Во градех утвердился крест,
И полумесяцу неймется,
Да и хазар полно окрест.
Отец твой – Святослав – хазарам
Жестокий преподал урок.
Смертельным поразил ударом,
Открыл дорогу на Восток
Руси для доброго взрастанья…» –
«…И тем же самым отворив
Врата врагам иного званья –
Степь ожила от конских грив.
Кто знал доселе печенега?
Мечи кривые их остры.
Степь сотрясается от бега
Бессчетных табунов. Костры
Их стойбищ Киев зрит все чаще
Со стен высоких. Что ни год
Все изощреннее, все зряще
Они готовят свой приход…»
А волхв твердил свое, не слыша
Слов князя, словно укорял
За мира хрупкое затишье,
За веры дедовской обвал:
«…Хазар же знатных поголовно