- Ну что, ты по-прежнему ведешь теологические диспуты с батюшкой, доводя его до нервных приступов?
- Не преувеличивай, – женщина негромко смеется, а потом не может удержаться – гладит сидящего за столом мужчину по плечу. – И потом – что тут еще делать? Отец Владимир хороший человек. Только очень... упертый.
- Как и положено священнику, – усмехается Мо. Он давным-давно научился пить парное молоко, не морщась. Подумаешь, ерунда какая. В этой жизни есть много вещей гораздо сложнее. – Знаешь, мне отец рассказывал, что раньше среди Альфаиров много было священников.
- Говорят, их и сейчас немало, – мягко улыбается мать. – Но наш отец Владимир – не из них.
- Конечно, – ответно широко улыбается сын. – Ведь здешний Хранитель – ты.
- Думаю, я последний кифэй этого места, – она встает со стула, чтобы взять стоящий на соседнем столе кувшин с молоком. – После моей смерти уже никого не будет тут.
- Мама! Ну, к чему эти разговоры о смерти?! Ты у меня еще молодая, здоровая и красивая!
- Но когда-нибудь я умру, сын. Это неизбежно. Все умирают, и кифэйи тоже. А тут осталось восемьдесят семь человек. Восемьдесят семь, Мага! Деревня умирает. Квинтум не пришлет сюда Хранителя после моей смерти, я уверена. Не будет тут людей уже. Одни старики остались, доживают свой век.
Молодой темноволосый мужчина за столом хмурится, но возразить ему нечего. И все с тем же хмурым выражением лица он допивает вторую кружку молока, закусывая лепешками. В отличие от парного молока, мамины пресные лепешки он просто обожает.
Тот, кто не знаком с ними, ни за что не примет их за мать с сыном. Белокожая, светловолосая женщина с блеклыми голубыми глазами и мягкими, будто размытыми чертами лица и смуглый, темноглазый мужчина с тонким, с легкой горбинкой, носом и узкими губами. Их обоих трудно назвать по-настоящему красивыми, но их объединяет что-то. Это “что-то” – фирменный знак Альфаиров, их обаяние, то, что заставляет людей тянуться к ним. Альфаиры по-разному распоряжаются этим даром. Лидия Кирилловна, например, является старостой этой сельской общины, самым уважаемым человеком здесь, наряду с местным священником.
- Твой отец прав, Мага, – мать снова садится за стол. Мага... Так называет его только мама. Для всех он давно Мо, а отец его звал всегда полным именем – Магомед. – Среди Альфаиров много священников. Потому что... мы всегда пытались понять – зачем? Если мы пастыри...
- Но мы не пастыри! – он отвечает неосознанно резко. – Хотя я не знаю, кто мы и зачем. Но...
- Альфаиры всегда были хорошими священниками. Вне зависимости от того, какую веру они исповедовали. Среди них бывали и раввины, и имамы, и попы, и кюре. Это попытка осознать... ты же понимаешь?