Видение Евразии. По ту сторону национализма и интернационализма (Авторов) - страница 41

И в этих пунктах мы согласны с Дугиным на сто процентов. Россия – это центр евразийского проекта не потому, что русские – это такие милые люди, не потому, что мы считаем русских «избранным народом», и уж точно не потому, что мы в таком восторге от рыбоглазого бывшего шпиона в Кремле, а потому, что к этому принуждает география. Встать и сказать: «Кровь – это больше, чем почва» может вызвать аплодисменты в определенных кругах, но последовательным выводом из этого было бы, что земля сначала должна была бы быть заселена собственной кровью, чтобы кровь также смогла оказывать политическое воздействие.

Генрих Гиммлер попробовал это, и мы здесь вовсе не хотим вспоминать об итогах этого. Достаточно одного: это не окупилось даже для самой Германии. Но сегодня даже для такой безумной попытки отсутствуют все предпосылки. Решающий вопрос, не только для нас, состоит в отношении евразийско-русского большого пространства к исламскому большому пространству. Сионистские агенты в «правом» движении, Александр Дель Валь и Гийом Фай, правильно говорят, что США используют ислам в качестве инструмента против Европы и против России. Только вывод, который они делают из этого, что Европа должна броситься на борьбу с исламом и видеть стратегического союзника в США и Израиле, на самом деле не сразу становится очевидным. В конце – в зависимости от варианта – либо расходы будут слишком велики или будут достигнуты цели дестабилизации региона («creative destruction»), которые вернут США обратно на их (кажущиеся) изоляционистские позиции, тогда как регион Средиземного моря запылает, а Европа на десятилетия впутается в вендетту со своими соседями. Это тогда и станет «Американским Ренессансом», о котором грезит Фай, и ради которого он специально отправился – несмотря на свой большой страх полетов – к своим друзьям в God's Own Country. Полностью лишенная всякой логики позиция «евросибиряков» перекрывается только их призывом к солидарности белой расы, которую англосаксы всегда обнаруживают тогда, когда оказываются в опасности потери своего империалистического влияния.

Если Дугин высказывается против любого расизма, это, кажется, противоречит его мистике «Арктогеи»; но мы предполагаем, что он понимает это так, как мы с Эволой понимаем это: против любого плебейского биологического расизма, в то время как на напряжении между хаотичными и упорядочивающими силами душ строится внутренняя иерархия каждого народа – обозначить ее понятием «раса» было бы плохо, лучше применить понятие «дворянства», «аристократии», а не охлократия богатства и популизма. Уже Ницше говорил об «аристократических расах»: «римская, арабская, германская, японская аристократия, гомеровские герои, скандинавские викинги». Над противоречием «расизма» и «антирасизма» глумятся точно так же, как над непонятным понятием «универсализма». Так как немцы – в большинстве своем христиане – должны видеть врага в исламе так же, как и в американизме, так как он «универсален», хотел бы один «генератор идей» жульническим способом внушить националистам. То, что инспирированный Ветхим Заветом, эмигрировавший из Европы сектантский мессианизм «WASP»ов («белых англосаксонских протестантов») хочет сделать весь мир одинаковым, «универсалистским» – и также делает это путем западнизации и коммерциализации всего мира! – а с другой стороны «универсальный» ислам «окончательно закрепляет» все предшествовавшие религии, т.е. берет их под свою защиту, как ковчег традиций в конце цикла (который однозначно определяется глобализацией, так как вопреки всем космическим фантазиям больше, чем вся эта Земля ничего нет, после нее будет конец, и должен начаться новый цикл), то это должно быть одним и тем же. Вместо этого нужно провозгласить тотальное разнообразие, т.е. постмодернистскую хаотичность, так как она «языческая» и вместе с тем «национальная». Почему единство нации все еще дозволено, остается неясным. Снова это может означать «Традиция – наше решение». Традиции, составными частями которых являются также нации, – это отображения одной примордиальной традиции, последним воплощением которой является ислам, который включает в себя и заканчивает все прежние, не поглощая их, так как они могут существовать до появления Махди (который также распустит тогда исламские правовые школы). Апокалиптическая перспектива свойственна, впрочем, также всем другим традициям (в противном случае это были бы не полноценные традиции), и их стоит упомянуть, так как противоположная позиция, поставленный на голову порядок, контртрадиция, базирующаяся на воздействии контринициации так отчетливо проявляет свои контуры, представляя саму себя в качестве инструмента Бога. При этом нетрудно увидеть в них предвестников Антихриста, Даджаля. Александр Дугин раньше тоже много говорил об этом, а теперь, похоже, делает это большей частью только в гомеопатических дозах.