ттуда оно с пятнадцатого столетия из Португалии через Англию и Францию попало в Германию... Слово «раса» употребляется животноводами-селекционерами в том смысле, чтобы обозначить сумму индивидуумов, которые отбираются человеком по определенным принципам, чтобы достигнуть определенной людьми цели селекции... Могло ли бы человечество поставить себе лучшую цель, нежели стремиться к созданию человека, который был бы одновременно добр и умен, здоров и красив?... Путь к достижению этой цели был бы таким же, что и в случае с животными... Пусть даже только некоторые немногие экземпляры среди человечества хотели бы начать эту расовую селекцию, все равно уже можно было бы говорить о начале появления культурной расы».Способность понимать расу также как возможный результат политического волеизъявления, было полностью в духе времени. И этнографы, и антропологи фотографиями и описаниями африканских воинов масаев и нубийцев пробуждали мысль, что речь в этом случае могла бы идти о реальности. Автор «Немецко-национального катехизиса» 1931 года совершил фундаментальную ошибку, когда писал: «В далеком будущем, вероятно, через пятьдесят или сто лет, когда человечество уйдет вперед несколько дальше, чем оно находится сегодня, люди, наверное, с безграничным удивлением будут читать о существовании перечисленных ниже союзов и организаций (о которых идет речь в книге) и об их воззрениях... Они, вероятно, будут склонны думать, что речь шла... о порождениях фантазии... Организации, которые рассматриваются здесь, обусловлены временем, они являются временными явлениями».
В 1933 году эти «временные явления» пришли к власти и утратили ее только через двенадцать лет, последние из которых были весьма горькими. Но тот, кто считает, что на этом существование таких организаций и идейных направлений закончилось, снова ошибается. Они пережили 1945 год или были основаны заново. Они существовали и существуют не только в немецкоязычных странах, но и в ареалах многих других культур. Как правило, речь идет о взглядах, которым следуют лишь маленькие меньшинства. Особенность 1933 года в Германской империи состоит в том, что самые различные течения влились в объединяющее движение, которое нашло исключительно способного вождя, умевшего своей риторической харизмой связать надежды потрясенного военным унижением, экономической нуждой и политическим разочарованием большого народа. В тени этого вождя обосновалась власть Дарре и Гиммлера, из которой произросла роль генеалогии в Третьем Рейхе.
«Так мы встали в строй и маршируем в соответствии с неизменным