— Врешь, это не я свистел, — защищается Стасик, хотя знает, что если дежурный скажет педелю, так тот поверит дежурному, а не ему. Стасик чувствует безвыходность положения, и в нем закипает бессильный гнев.
Во второй раз кто — то свистнул в классе.
— Опять Пшемыский? — вопит Малиновский и записывает Стасика на листочке.
Но педель не слышал, Стасик спасен! Стасик покажет этому безобразнику, что не боится его.
— На, записывай, — и засвистел теперь уже сам.
И в дверях появился инспектор.
— Кто свистел?
— Пшемыский, — и подает листок.
— Останешься на два часа после уроков.
Инспектор берет у Малиновского листок и уходит на урок в пятый класс.
— И надо было тебе с ним связываться?
— Не суй нос.
— Ну, везет же этому Пшемыскому!
У Стасика час на размышления. Инспектор запишет в штрафной журнал только после большой перемены. Просить или не просить?
— Иди, попроси, — уговаривают одноклассники, — скажи, что весь класс видел.
— Пусть я только буду дежурным, — говорит один. — Малиновскому за тебя достанется.
— Свинья, подлиза, скотина.
Стасик ждет под дверью пятого класса: инспектор никогда не выходит сразу после звонка, а только минут через пять. Рядом со Стасиком его сторонники, наготове, это свидетели; немного дальше — остальные.
— Что это опять за сборище? — спрашивает, выходя, инспектор.
— Ну, иди, — подталкивают Стасика приятели.
— Пожалуйста, господин инспектор, — начинает Стасик.
Скажет ему всё, с самого — самого начала, всё, как на духу, всё,
с понедельника. Инспектор простит его, должен его простить, должен его простить!
— Разойтись!
У инспектора в руках листочек Малиновского.
— Прошу вас, — начинает Стасик, — я…
Инспектор не слышит, идет по коридору. На лестнице толпа их разделяет. Стасик продирается с каким — то отчаянным упорством. Расскажет ему всё — всё, с самого начала всё расскажет, расскажет с самого понедельника. Инспектор простит, наверно простит и не запишет в штрафной журнал. На пороге учительской Стасик заступает ему дорогу.
— Пожалуйста, господин инспектор…
— Знаю, знаю…
— Пожалуйста…
— Ты уже больше не будешь, правда?
— Я больше уже не буду.
— Если больше не будешь, это очень хорошо, а сегодня посидишь два часа. Понял?
И исчез.
— Ну и что?
— Пошли вы к черту!
Стасик возвращается в класс и судорожно плачет.
— Пшемыский, выйди из класса, — кричит издалека Малиновский.
Стасик не отвечает. Малиновский не смеет повторить приказ.
В класс входит классный наставник: все ли вышли, открыты ли окна?
— А ты что? Ааа, Пшемыский. Плохо, плохо: вчера четыре кола, сегодня карцер.
И за несколько этих ничего не значащих слов Стасик ему благодарен, как за величайшее благодеяние; нет уже на него обиды за понедельниковую двойку. Позволил ему остаться в классе, не накричал, не выгнал.