Они сомневались в том, что пушечных ядер было достаточно для доказательства французам того, что «прежний деспотизм» был бы лучше, чем сегодняшнее свободное состояние, и что
«лучше уплачивать большие налоги, чем малые, лучше терпеть жестокое угнетение, чем протестовать против него» /Архенхольц, «Замечания о сегодняшней войне против Франции, «Минерва», 1792г., т.3, с.386/.
Эти наблюдатели спрашивали, как было бы возможно, что «боги, которые так низко ставили волю нации», вновь вознесли эту волю /речь президента уголовного трибунала Парижского департамента М.Требар от 15.02,1792г., напечатанная в «Минерве», 1792г., т.2, с.48/. Однако они заявляли, что будущая война против Франции никоим образом не будет направлена на то, чтобы сорвать дело революции, но, напротив, – развить ее и усилить ее эффективность /письмо министра иностранных дел от 21.01.1792г., «Минерва», 15.02.1792г., с.61/.
С этой точки зрения издатель «Минервы», бывший прусский капитан фон Архенхольц, трезво оценивавший ситуацию, привел чрезвычайно показательные суждения докладчика в дипломатическом комитете Национального собрания Франции о предстоящей войне с Германией:
«Кажется, будто благотворный гений охраняет положения французской конституции. Все средства, примененные во вред, должны были принести выгоду; слабая преграда, противостоявшая бурному потоку свободы, наполняет его и ускоряет ход, силой низвергая эту преграду» /Заключение дипломатического комитета Национального собрания Франции о войне с Германией, см. выше/.
/Примечание переводчика: приведенные цитаты отражают неодинаковое понимание свободы и ее функций, а также положения во Франции разными группами французских и немецких экспертов, от радикальных до умеренных/.
Ничто, однако, не оправдывало надежд. Осталось лишь ожидать внутреннего разрушения, так как французское население, которое должно было с ликованием встретить своих освободителей, не проявило к ним ни малейших симпатий. Коменданты крепостей защищались, вместо того, чтобы переходить к освободителям с развернутыми знаменами, а войска, в которых должны были господствовать контрреволюционные настроения, стойко держались, так что дело приняло другой оборот. Все предсказания разом обратились в ничто. Пришло первое крупное разочарование. Политики, как и военные, увидели, что этот фантом рухнул. Крушение всех надежд содействовало жалкому отказу союзных армий от военного выступления. Однако в политической литературе эта эмигрантская идеология продолжала действовать. Еще в конце 1792г., когда поражение союзных армий после безрезультатной канонады под Вальми давно стало фактом, когда французская армия уже овладела Майнцем, и новый революционный режим имел полный успех, «Венский журнал» продолжал пророчить скорое крушение и контрреволюцию во Франции