Однако в целом эмигранты, на чьих советах и суждениях строилась внешняя политика абсолютистских государств, не уставали применять фальшивые оценки, которые, скорее, использовались революционной Францией, чем вредили ей.
В результате внутренние агенты, оплаченные противником, не смогли действовать,как было задумано.IV. Современная эмигрантская идеология и демократическая миссия Франции
I. Мнимое разрушение Германии в мирное время
Оценками эмигрантских пророчеств миру представлен богатый опытный материал. Франция, которая когда-то могла опираться непосредственно на свой опыт, создала теперь обширную, доходящую до подробностей литературу, полемизировавшую с упущениями и ошибками эмигрантов времен французской революции. Франция могла бы извлечь отсюда правильные выводы для современной ситуации. Она могла и должна была знать, что содержали пророчества эмигрантов, и какую роковую роль имели обыкновение играть эти эмигранты, как только им позволяли влиять на политические решения. Но вместо подозрительного отношения к ним, впадали в старые ошибки. Эмигранты занимали важное место референтов занимавшихся Германией. В университетах, в прессе, хозяйстве, вообще там, где Франция должна была вступать в естественные отношения с соседней национал-социалистической Германией, она была поставлена в зависимость от оценки германских событий эмигрантской средой. По существу, как подчеркивалось снова и снова, имелись достаточные трудности, чтобы вообще понять Германию /Жаегер Ж.А., «Сложные проблемы Германии в решениях ее Фюрера», в работе «Современная Германия», 1938г., с.26/. Франция выбиралась посредником, который меньше всего подходил для этой роли. Подобный процесс протекал также и внутри других западных демократий. По каналам, контролируемым международной еврейской прессой, эта эмигрантская идеология извергалась на весь мир как единственно верный взгляд на Германию.
а) Политическая и экономическая идеология эмигрантов
Распространяясь о том, что немецкий народ изнутри пронизывается оппозиционными течениями, эмигранты верили, что эти оппозиционеры готовят контрреволюцию, и она уже стоит при дверях /принц Юбер Лёвенстен, описывая будущий Рейх, предсказывал «падение Гитлера» как самоочевидность, «После падения Адольфа Гитлера, судьба германского Рейха», Лондон, 1934г./. Это соответствовало представлению о национал-социалистической системе как проявлении абсолютизма в ущерб немецкому народу, который свыше десятилетия пользовался демократическими свободами, и неизбежно должен был протестовать против этого абсолютизма. Без раздумий принималось за очевидное, когда представители эмиграции в хозяйственной сфере – еврейские экономисты и ведущие эксперты в различных областях хозяйства – в подробностях и с так называемыми документальными материалами, которыми оснащались исследования, предсказывали грядущую экономическую катастрофу, расписанную строго по месяцам /