«Тебе повезло».
«Несомненно».
Внезапно его лицо потемнело. «Хотя не думаю, что они приняли во внимание абсолютно все, когда выпустили тебя».
«Чего?»
Он подошел еще на шаг ближе и снизил громкость. «Хелен рассказывала мне, как ты затащила ее к себе в камеру и пыталась поцеловать. Будь ты мужиком, тебя стоило бы обвинить в сексуальном домогательстве».
Никки была потрясена. «ЧТО она тебе сказала?»
В этот момент женщина, которую они обсуждали, появилась из-за угла витрины. «Милая, ты уже за…» Она несла в руках горшок с цветком и встала как вкопанная, осознав, кто именно стоит рядом с ее девушкой. Очевидно, пока она шла к Никки, высокий стенд загораживал стоящего рядом с ней человека.
Шон попеременно смотрел то на одну, то на другую, и в его глазах медленно начало проявляться понимание. «Нихрена себе».
Никки злостно улыбнулась. «Думаю, ты понимаешь, что сюда мне ее затаскивать не пришлось».
Он с отвращением посмотрел на нее и, не говоря ни слова, моментально ушел. Хелен озадаченно посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Никки. «Ты в порядке? Чего ему было нужно?»
Никки прикусила язык и медленно сосчитала до десяти. /Только не взрывайся/, повторяла она себе как молитву. «Я буду ждать тебя в машине».
Не глядя на нее, Никки развернулась и ушла в направлении, противоположном тому, которое выбрал Шон. Сидя в Boxter’е, она сжала зубы и уставилась в лобовое стекло. Иногда она просто не понимала поведение Хелен. Как только пассажирская дверь открылась, она вздернула подбородок. Хелен скользнула внутрь и села, пристраивая только что купленный цветок на колени.
«Что он сказал такого, что ты так расстроилась?»
«А, он упоминал что-то типа того, что апелляционный суд ни за что бы меня не выпустил, если бы принял во внимание все факты».
Хелен нахмурилась, ее глаза потемнели. «Вот ублюдок».
Никки издала звучок, похожий на тихое рычание. «Не обвиняй его. Он просто под впечатлением того, что во время моего заключения я имела привычку затаскивать управляющих крылом в свою камеру и пытаться целовать их. Сказал, что если бы я была мужиком, то меня надо было обвинить в сексуальном домогательстве».
Ответом на это была абсолютная тишина, и Никки краем глаза посмотрела на Хелен. На ее лице отражались стыд и замешательство.
«Ты сказала ему, что приставала к тебе?» Она была в бешенстве.
«Думаю, да», – неохотно призналась Хелен через некоторое время.
«Отлично! Он думает, что я не лучше долбанного Джима Феннера. Хоть мне и плевать на то, что он там себе думает». Она с силой хлопнула по рулю и, глядя вдаль через лобовое стекло, ощутила застилающие глаза слезы.